524 ВЛАДѢНІЕ. и историческаго толкованія правилъ нашего закопа о владѣніи вообще, обнаруживается такое противорѣчіе правила 524 ст. прочимъ постановленіямъ закона о владѣніи, что оно неминуемо утрачиваетъ все его значеніе и потому упраздняется само собой. Также и по мнѣнію Васьковскаго, за владѣніе законное можетъ быть принимаемо по нашему закону только такое владѣніе, которое основано на какомъ-либо правѣ, дѣйствительно принадлежащемъ владѣльцу, какъ напр., на правѣ собственности, арендномъ и проч., а никакъ не владѣніе, хотя и пріобрѣтенное однимъ изъ законныхъ способовъ, но оказавшимся впослѣдствіи недѣйствительнымъ (Учеб гр. пр., вып. 2, стр. 43—44). Такое положеніе дѣла приводитъ въ концѣ-копцовъ къ тому результату, что къ виду того, что по нашему закону всякое владѣніе, коль скоро оно основано на такомъ актѣ, который можетъ быть признанъ впослѣдствіи недѣйствительнымъ, должно быть признаваемо владѣніемъ незаконнымъ, въ каковой квалификаціи владѣніе это оказывается въ рѣзкомъ противорѣчіи, какъ съ правомъ римскимъ, такъ и уложеніемъ саксонскимъ, квалифицирующимъ его какъ владѣніе законное, въ отличіе отъ владѣнія незаконнаго, не основаннаго ни на какомъ актѣ, признаваемаго ими за другой видъ владѣнія неправильнаго или незаконнаго, у насъ имѣется только одинъ видъ владѣнія или владѣніе незаконное, въ понятіи котораго представляются смѣшанными оба вида владѣнія этихъ послѣднихъ законодательствъ, на объясненіи правилъ нашего закона, къ каковому владѣнію относящихся и обнимающихъ вмѣстѣ съ тѣмъ и случаи владѣнія законнаго этихъ послѣднихъ законодательствъ, мы и должны теперь остановиться.
Нѣсколько выше мы уже обратили вниманіе на то, что нашъ законъ раздѣляетъ владѣніе незаконное на владѣніе подложное, насильственное и самовольное. По разсмотрѣніи опредѣленій его этихъ видовъ владѣнія нельзя не признать, что въ виду того обстоятельства, что въ опредѣленіяхъ этихъ указываются собственно только тѣ факты, которые служатъ основаніями возникновенія того или другого изъ этихъ владѣній, которые но различію этихъ основаній и представляются или владѣніемъ подложнымъ, или владѣніемъ насильственнымъ, или же владѣніемъ самовольнымъ, и нельзя не признать, что на самомъ дѣлѣ владѣнія эти не суть отдѣльные виды владѣнія, а суть вообще такія порочныя владѣнія, которыя по ихъ основаніямъ представляются владѣніемъ незаконнымъ. Въ виду отсутствія въ законѣ общаго опредѣленія этого владѣнія, указанія эти. конечно, могутъ представлять полезныя данныя для его ѵстаповлепія. Впрочемъ, въ нашихъ прежнихъ законахъ о владѣніи опредѣленіе это было даже прямо формулировано н предшествовало указанію случаевъ тѣхъ отдѣльныхъ видовъ владѣнія, которые называются владѣніемъ подложнымъ, насильственнымъибамовольнымъ.Именно, въ 442 ст. X т. изд. 1842 г. было указано, что владѣніе вообще признается незаконнымъ: а) когда опо не утверждено ни на какомъ законномъ актѣ или укрѣпленіи; б) когда укрѣпленія, къ тому предъявляемыя, будутъ судоэіъ признаны недѣйствительными; в) когда владѣлецъ по званію своему не имѣетъ права владѣть пріобрѣтенпымъ имуществомъ. Основываясь на этомъ указаніи случаевъ незаконнаго владѣнія, Варадияовъ и опредѣлялъ его какъ „вещественное положеніе, не утвержденное ни актомъ, ни давностью, или неправильно присвоенное владѣльцемъ но его званію, или признанное незаконнымъ по суду4' (Изслѣд. объ имущ. пр., вып. 2, стр. 118). Нельзя, конечно, признать опредѣленіе этого владѣнія, даваемое закономъ, формулированнымъ правильно, вслѣдствіе того, что содержащіяся въ немъ въ этомъ отношеніи указанія представляются не собственно его опредѣленіемъ, а скорѣе перечисленіемъ тѣхъ отдѣльныхъ основаній, при наличности которыхъ владѣніе должно быть признаваемо незаконнымъ и по соображеніи которыхъ понятіе этого владѣнія можетъ быть установлено и на самомъ дѣлѣ, но. однакоже,
