ОТДѢЛЬНЫЕ ДОГОВОРЫ. 841 хотя законъ нашъ и разумѣетъ подъ договоромъ займа исключительно денежныя сдѣлки, но что, несмотря на это, на основаніи нѣкоторыхъ частныхъ его указаній, напр., о займѣ у сибирскихъ обывателей и инородцевъ, возможно признавать, что и у насъ предметомъ его могутъ быть и различныя вещи, тѣмъ болѣе еще потому, что нашъ законъ причисляетъ къ денежнымъ займамъ долгъ, образовавшійся вслѣдствіе покупки въ кредитъ разныхъ товаровъ, и въ виду чего возможно признать, что у насъ понятіе займа расширяется такимъ образомъ, что къ нему можетъ быть отнесенъ всякій обмѣнъ и зачетъ цѣнностей, образовавшійся изъ прежнихъ отношеній, или предшествующаго долга. Далѣе, Побѣдоносцевъ останавливается на объясненіи значенія безденежности займа, за-каковую слѣдуетъ, по его мнѣнію, признавать нс только отсутствіе передачи условленной цѣнности по займу заимодавцемъ, но и отсутствіе какого-либо предшествующаго долгового отношенія должника къ заимодавцу въ видѣ долга его за работы, услуги, товары, издѣлія и ироч. Затѣмъ, онъ указываетъ еще на нѣкоторые, такіе предметы, которые у насъ не могутъ быть предметомъ займа, какъ, напр., крѣпкіе напитки, которые не могутъ быть продаваемы въ долгъ. О формѣ, затѣмъ, этого договора въ различныхъ случаяхъ, о процентахъ по немъ, о срокѣ платежа и исполненіи его говоритъ собственно то же, что прямо постановлено въ законѣ (Курсъ гр. нр., т. III, стр. 826 и 335). Такъ же какъ и Побѣдоносцевъ опредѣляетъ этотъ договоръ и НІершеневичъ, какъ такой реальный и, притомъ, односторонній договоръ, на основаніи котораго одно лицо обязывается возвратить взятыя у другого въ собственность замѣнимыя вещи въ томъ же количествѣ и того же качества, послѣ чего критикуетъ опредѣленіе его, данное Мейеромъ, и замѣчаетъ, что договоръ займа, имъ опредѣляемый, есть собственно предварительный договоръ о совершеніи въ будущемъ займа, а никакъ не договоръ самаго займа. За возможный предметъ займа, по его мнѣнію, слѣдуетъ считать и у насъ не только деньги, какъ полагаютъ нѣкоторые, но всякія замѣнимыя вещи. Затѣмъ, онъ какъ на обязанности заимодавца указываетъ: во-1-хъ, на обязанность его возвратить вѣрителю то количество денегъ, или замѣнимыхъ вещей, которые имъ было взято, и, во-2-хъ, на обязанность его платить вѣрителю проценты, но только тогда, когда платежъ ихъ былъ условленъ въ размѣрѣ, опредѣленномъ ихъ договоромъ по ихъ взаимному соглашенію, или же въ размѣрѣ узаконеннаго роста, когда размѣръ ихъ не былъ опредѣленъ ими самими и, притомъ, все же въ размѣрѣ не свыше 12 процентовъ въ годъ, вслѣдствіе того, что законъ признаетъ проценты въ размѣрѣ выше этого лихвенными и недопустимыми, такъ что при назначеніи ихъ въ размѣрѣ высшемъ, кредиторъ долженъ лишаться права на полученіе какого бы то ни было процента, а можетъ требовать только возвращенія самаго капитала. Это послѣднее положеніе высказалъ также и Гольметенъ въ изданныхъ имъ лекціяхъ Мейера (Русск. гр. нр„ изд. 7, стр. 484). Самые, затѣмъ, проценты онъ опредѣляетъ какъ извѣстную долю тѣхъ замѣнимыхъ вещей, которыя были даны въ заемъ, въ вознагражденіе кредитора за пользованіе ими. О ничтожности, затѣмъ, займа по причинѣ его безденежности, или какъ заключеннаго для игры и но игрѣ, а также о формѣ займа и доказательствахъ производства должникомъ удовлетворенія но немъ онъ говоритъ приблизительно то же, что было уже высказано Мейеромъ, и, затѣмъ, особо еще упоминаетъ о томъ, что лица недѣеспособныя должны считаться не имѣющими права вступать въ этотъ договоръ, но только въ качествѣ должниковъ, а не кредиторовъ, и, затѣмъ, что хотя законъ и предписываетъ въ тѣхъ случаяхъ, когда предметомъ займа являются деньги, означать въ заемномъ обязательствѣ количество ихъ Россійской молотой, во что онъ нпкакой санкціи этого предписанія не устанавливаетъ (Учебн. русск. гр. пр. изд. 3, стр. 450 — 468). Почти такъ же, какъ Шершеневичъ, опредѣляетъ договоръ займа и Растеряевъ, нзъ чего возможно заключать, что л но
