гут быть отнесены к категории постановлений о личных привилегиях, только не одного лица или общества, а напр., целого сословия лиц, или вероисповедания, или племени и проч. Взаимное соотношение между законами общими и всеми только что перечисленными законами исключительными заключается по постановлениям только что рассмотренных статей в том, что всеми исключительными законами исключается применение законов общих во всем том, до чего относятся законы исключительные, вследствие чего, и самое различие между теми и другими законами представляется, разумеется, довольно резким и определенным; а самые законы исключительные, по совершенно справедливому замечанию Малышева, именно потому, что они являются изъятиями из законов общих, установленными точно на известный определенный предмет, и не должны подлежать ни распространительному развитию, ни распространительному применению.
Установить, затем, разделение законов на общие и особенные в смысле разделения их юристами римскими на jus commune и jus singulare собственно по соображении постановлений законов основных никакой возможности не представляется; напротив, по соображении тех постановлений, в которых говорится о соотношении законов общих и исключительных, скорее возможно прийти к тому заключению, что обе эти категории законов одинаково должны быть почитаемы за законы общие по отношению законов исключительных. Обстоятельство это нисколько, однако же, не может служить аргументом против возможности такого разделения наших законов на самом деле, а указывает только на то, что разделение это должно быть установлено по соображении самого содержания отдельных норм права гражданского, из которых одни несомненно представляются законами общими, а другие законами особенными или, как их называет Цитович, законами частными. В то время, как различие между законами общими и исключительными представляется, как мы только что видели, довольно резким, различие между законами общими и частными, напротив, представляется, по совершенно справедливому замечанию Цитовича, более или менее относительным, вследствие того, что во многих случаях один и тот же закон может представляться и законом общим и законом частным, смотря по тому — будет ли он рассматриваем по его содержанию с точки зрения возрастающей общности или частности. Так, некоторые законы представляются частными по отношению к одним законам, как, напр., законы о завещаниях по отношению общих законов о юридических сделках, и в то же время общими по отношению к другим, как, напр., общие законы о завещаниях по отношению к законам о тех или других особенных завещаниях и проч. (Курс рус. гр. пр., в. I, стр. 70). Это последнее разделение норм права и на самом деле далеко не может иметь у нас того важного значения в практическом отношении, как разделение предыдущее, вследствие того, что у нас, при казуистичности нашего свода законов нередко общие начала права выражены в частных постановлениях, которым поэтому, как мы уже и указали в введении к настоящему труду, не только нередко не может быть присваиваемо ограничительное применение, но из которых, напротив, именно и должны быть извлекаемы общие положения права, хотя, разумеется, и в нашем своде законов можно немало найти постановлений, имеющих действительно значение законов особенных или частных области jus singulare, как, напр., по указанию Мейера, законы, ограничивающие дееспособность малолетних и других лиц и проч. Нельзя, кажется, не признать, что постановления как общие, так и частные могут содержаться не только в законах, но и в других источниках норм права гражданского — в обычае и административном распоряжении, в которых также можно встретить, как постановления общего характера, так и поста-
