4.
Пирей. — Пріѣздъ въ Аѳины.
Въ Архииелагѣ море и небо показались миѣ еще синѣе и бархатнѣе. Въ водѣ какъ-будто разведено громадное количество синьки, а въ тонкомъ воздухѣ сверкаютъ миріады мелкихъ искорокъ. Море такъ прозрачно, что кажется освѣщено внизу какимъ-то другимъ солнцемъ, которое насквозь пронизало и налило его свѣтомъ. Мы идемъ по водамъ, гдѣ человѣческая мысль создала самые поэтическіе миѳы, гдѣ исторія человѣческой молодости разбросала самыя увлекательный сказанія. Вправо отъ насъ убѣгать вдаль фіолетовыя горы Морей, налѣво все яснѣе вырѣзывается извилистая лннія холмовъ вожделѣнной Аттики. Прямо встаютъ изъ воды скалы Эгины и Саламина, между ними надъ синей чертой горизонта свѣтлой полоской виднѣются домики Пирея, а выше на темномъ пятнушкѣ Акрополя сверкаетъ бѣлой точкою вѣчный Партеионъ, замыкаясь вдали почти ускользающею изъ глазъ лазурной лииіей Гиметскихъ-горъ. Я не могъ отвести глазъ отъ картины, о которой мечталъ такъ долго.
Мы вошли въ голубой промежутокъ двухъ классическихъ острововъ. Вправо подымались бѣлые берега Эгины, точно фаянсовая игрушка, окаймленная по краямъ рисункомъ
