кимъ розовымъ румянцемъ, который придало ему солнце, столько вѣковъ щедро осыпающее его горячими лучами.
— Еще архитектурная тайна!—сказалъ мнѣ Куманудисъ. — Замѣчаете-ли вы, что основаніе и архитравъ Партенона слегка выгнуты?
— Я и прежде слыхалъ объ этомъ; но помнится, кто-то доказывалъ, что это отъ того, будто само зданіе погнулось отъ времени.
— Нѣтъ: его измѣрили съ математической точностью и убѣдилпсь, что не время, а художникъ выгнулъ нарочно основаніе. Вѣдь въ большомъ зданіи линіи кажутся не совершенно прямыми, такъ здѣсь основаніе закруглено нарочно, чтобъ оно являлось для глазъ во всей стройности оптической прямой линіи.
Люди были гораздо безпощаднѣе времени: они раззорили, ограбили Партенонъ и ничего не дали ему въ замѣну. На стѣнахъ его осталась одна позорная лѣтопись разрушенія и невѣжества, съ гунновъ до англичанъ, съ дикаго Аларика и Стиликона до послѣднихъ грабителей.
При Периклѣ входъ въ Пертенонъ былъ со стороны противоположной Пропилеямъ, вѣроятно для того, чтобы посѣтитель невольно обошелъ весь храмъ, налюбовался изяществомъ его линій и вступилъ въ святилище, упоенный красотою. Теперь въ храмъ вы входите прямо отъ Пропилей. Внутренность его пощажена еще менѣе. Здѣсь все въ наготѣ, и для полноты наслажденія нужны уже память и воображеніе. Среди бѣлаго помоста видѣнъ только продолговатый четыреугольникъ, не застланный мраморомъ: это мѣсто пьедестала, на которомъ стояла фидіева Минерва изъ золота и слоновой кости. Мы не знаемъ, какіе варвары опустошили зданіе Калликрата, но знаемъ, какъ его постепенно искажали. Когда христіане овладѣли храмомъ, они задѣлали древній входъ, чтобы поставить алтарь на востокъ, а отъ Пропилей намостили новое крыльцо изъ обломковъ античнаго мрамора. На стѣнахъ до-сихъ-поръ сохранилась ихъ живопись. Всѣ онѣ покрыты цвѣт-
