женин за эти годы, сказавшиеся в образовании и развитии революционной оппозиции в рядах союзов, примыкавших к Амстердаму, рост и укрепление Коминтерна, создание Временного Междунар. Совета Красных Профсоюзов (см. Ирофгштерн) — вынудили реформистских руководителей А. И. особо тщательно прикрыть революционной фразеологией истинную сущность своей программы и тактики. Конгресс прошел под знаком самой безответственной демагогии.
Тон резолюции был, т. о., чрезвычайно боевым: наблюдалось скорее даже злоупотребление призывами к действию «всеми имеющимися средствами» — по всем имеющимся направлениям. Нетрудно установить и причины этого тона: и цитированные выше резолюции и речи, раздававшиеся по вопросу о «нападках Московского Интернационала», явно старались доказать, будто бы реформистский Интернационал держится на строго классовой позиции, что обличения его в соглашательстве ни на чем не основаны, и международному пролетариату нет никаких оснований искать иного организационного центра.
Ответ на «московские нападки» (вырабатывавшийся специальной комиссией конгресса) пытается;отвести их утверждением, будто они исходят не от рус. пролетариата, а от кучки «клеветников», «введших пролетариат России в заблуждение относительно Интернационала профсоюзов» и стремящихся «уничтожить рабочие организации во всех странах». Перевыборы Бюро МФПС привели к замене Эппльтона героем «Черной Пятницы» Томасом, лидером английских железнодорожников. Остальной состав остался прежним. Совершенно в том же духе проведен был и следующий конгресс, состоявшийся 20—22 апр. 1922 в Риме. Но тон его был уже значительно ниже: наступление капитала развертывалось успешно, революционная волна первых послевоенных лет явно шла на убыль — не обходим ость в злоупотреблении революционной фразеологией была меньше. Кроме того, пустота брошенных на прошлом конгрессе демагогических фраз, не нашедших (как будет указано ниже) никакого, даже отдаленного отражения в жизненной практике А. И., — должна была сдержать, в известной мере, красноречие реформистских оратсров в Риме. Основными вопросами порядка дня конгресса были: 1) Восстановление Европы (доклад Жуо), 2) Разоружение и борьба против войны (Фиммен), 3) Реакция, международная политика и 8 — часовой рабочий день (Мертенс).
Вынесенные по этим вопросам резолюции повторяют лишь в более сдержанной форме те же слова, к-рые были сказаны на Лондонском конгрессе; сдержанность эта тем более характерна, что, по смыслу самих же лондонских решений, конгресс не мог не убедиться, что за эти 2 года реакция продолжает расти, что Лига Наций действительно стала «центром угнетения», а о ратификации вашингтонских конвенций и не помышляет ни одна из «великих держав». В связи с этим он должен был бы бросить призыв к действию теми «имеющимися в распоряжении пролетариата мерами», к-рыми он грозил вЛондоне. На деле он не только снизил тон своих резолюций, но еще откровеннее выразил в них свою связанность с Лигой Наций, свою подчиненность ей. Это было подчеркнуто декларацией, к-рую подал А. И. заседавшей в Генуе конференции (см. Генуэзская конференция), В декларации А. И. указывал на необходимость разрешить: «проблему сырья и кризиса валюты»; положить предел «экономическому империализму»; развить производственные возможности всех стран; обеспечить мир путем разоружения; охранить завоевания рабочего класса, в особенности же 8 — часовой рабочий день.
Конференция, как и следовало ожидать, не обратила никакого внимания на эту декоративную декларацию. — По отношению к «Москве» руководители А. И. сочли более целесообразным для себя прибегнуть на этом конгрессе к системе «замалчивания».
Кроме указанных выше резолюций, конгресс принял резолюцию о взаимоотношениях между МФПС и Междунар. профессиональными секретариатами. «В сознании необходимости координированных действий всего рабочего класса», конгресс признал обязательным для каждого профессионального или производственного объединения вступление в соответственный Междунар. профессиональный секретариат, наряду с обязательной принадлежностью к общенациональному объединению. Для осуществления «координации действий» постановлено созывать периодически, по мере надобности, совместные конференции Бюро МФПС и секретарей Междунар. пр офесси ональных секретариатов.
Уже к 3-му конгрессу соотношение сил внутри А. И. несколько изменилось. Общая для всех реформистов опасность со стороны Коминтерна и Профинтерпа в значительной мере сплотила «национально-противостоявшие» первоначально друг другу руководящие элементы А. И. Германцы, изолированные при восстановлении Федерации, в значительной мере восстановили свое влияние: в секретариат введен был представитель Германии — Зассенбах; с другой стороны, из года в год все определеннее складывалось, откликом внутренних сдвигов, происходивших в проф. движении отдельных стран, — левое, оппозиционное официальной линии А. И., крыло. Первым лидером его выступил Э. Фиммен, резко изменивший свое отношение к Москве и взявший курс на сближение с рус. союзами. Поворот этот, выявившийся в 1923, объяснялся сложившимся у Фиммена убеждением в бессилии зап . — европейского пролетариата самостоятельно, без содействия проф. союзов СССР, справиться со стоящими перед мировым рабочим классом задачами. В речи своей в Гамбурге, вскоре после занятия Рура (см.), — Фиммен говорил: «Во Франции, в стране, одержавшей самую блестящую победу, пролетариат бессилен более, чем когда-либо...
Всеобщая конфедерация труда в беспомощном состоянии... В Англии более двух миллионов рабочих обречены на все ужасы безработицы... Германский пролетариат страдает от голода и живет в нишете, к-рой он не знал никогда раньше»... Таким же
