БАРОККОпышно-вздутая мебель работы А. — Ш. Буля (1692—1732) достаточно в данном отношении показательна. Но как ни мощен натиск живописно-декоративного начала, Б. знает и его антитезу, т. — е. строго тектонический мотив. После Микеланджело предтечей барочного зодчества является Андреа Палладио из Виченцы (1518—80), в к-ром вообще можно видеть величайшего архитектора нового времени. В его искусстве статическое и декоративное связаны теснейшим образом (Базилика, Лоджия, «Дом дьявола», Олимпийский театр, — все в Виченце). Во внешности нек-рых барочных церквей тектонический стиль господствует еще чаще, чем в светской архитектуре княжеских дворцов и замков, вернее — их фасадов, потому что внутренность и там отличается пышностью.
Во всяком случае относительную строгость своих фасадов барочные дворцы заимствуют от общественной природы светских зданий; они сродни городским общественным сооружениям и казармам. Есть, правда, и такие светские здания, в фасадах к-рых подчеркнуто живописное и подвижное Б. (напр., Дрезден, «Цвингер» Д. Поппельмана; Брага в Португалии, «Дом мексиканца»; Мадрид, «Провинциальный госпиталь» Педро Риберы); но, в общем, дворцовое строительство Б. предпочитает прочную, тектоническиупорядоченную и сравнительно простую, порою скупую трактовку фасада. Некоторые дворцы Б. отличаются даже казарменнопростой внешностью. Т. о., декоративнопышная внутренность дворцов и церквей умеряется строго-тектоническим характером их фасадов; в этом сосуществовании противоположных элементов барочного зодчества в одном здании выражается диалектическая уравновешенность целостной системы Б.
Элемент роскоши подчеркивается нарочитой скупостью; натуралистический принцип находит свою антитезу в ясной и строгой форме; декоративному противостоит строительно-предметное; до нервности игривое урав — Джакомо делла Порта. Фонтан.
новешивается простым и устойчивым строем форм; фантастически искаженным, вытянутым фигурам в живописи и пластике Б. (Тинторетто, Греко, стукковая баварско-австрийская скульптура), всему комплексу несдержанных преувеличений противостоит рассудочный замысел строгих дворцовых фасадов. В этой рассудочной стороне раздвоен 756
ной природы Б. выявляется буржуазный рационализм в преломлении церковно-династического мировоззрения. Строго планомерное, даже относительно сдержанное начало, характеризующее фасады барочных дворцов, соответствует физико-математической и рационалистической природе эпохи Б.; рядом с упомянутыми уже раньше физиками следует назвать Гюйгенса (1629—95), математика и изобретателя часов с маятником; рядом с указанными космическими научными завоеваниями возникают философские системы Декарта (1596—1650) и Лейбница (1646—1715), обогащающих одновременно математическую науку. Вполне понятно, что именно в эту эпоху высокого интереса к математике была построена та точная колоннада, благодаря к-рой Бернини делает доступной для созерцания огромную площадь перед храмом св. Петра. Барочная рассудочность выступает во всей своей силе во Франции Людовика XIV, и неудивительно, что эта классическая страна рационализма ставит барочному излишеству в том виде, в каком его культивируют Германия, Испания, Италия, известные границы и дает образец строгости и сдержанности. Живопись франц. Б., если сравнить ее с живописью Греко и Рубенса, представляется поистине классической (Н. Пуссен, 1594—1665, и Клод Лоррен, 1600—1682). Даже церковный стиль франц. Б. проникнут рассудочностью (Париж, собор Инвалидов и Пантеон). В то время, как баварское, австрийское и испанское Б. возводит в систему прием декорирования при помощи выступающей отовсюду растительности, версальский садовник Ленотр (1613—1700), пользуясь ножницами, измерительными приборами и чертежной доской, придает растительности точные формы и очертания. Неудержное уступает во франц. Б. четкому, нежное и мягкое — значительному и важному, изысканному и вескому. Версальский дворец, в постройке к-рого Жюль Ардуэн Мансар (1646—1708) сочетал великолепие приданного дворцу садового фасада с расчисленной соразмерностью общего плана, становится образцом для большого числа подобных же построек, к-рые, при колоссальных размерах, отличаются строгой упорядоченностью. Тип дворца стиля Б. знает, правда, неправильной формы крышу, как у Ф. Мансара («Мансарда»), и допускает известную мягкость в декоративном ведении линий (Ленинград, Зимний дворец), но в целом он — образец рассудочной ясности (примеры: Берлин, дворец работы Шлк> тера; дворец Казерты ок. Неаполя; замок Людвигсбург близ Штуттгарта; Мюнстер, замок постройки И. К. Шлауна; дворец Нимфенбург близ Мюнхена, построенный А. Бартелли; Париж, Лувр; Потсдам, дворец и Сан-Суси, обе постройки Г. В. фон Кнобельсдорфа; замок Шенбрунн ок. Вены, Фишер фон Эрлаха; Вена, дворец Бельведер, Л. фон Гильдебрандта; Вена, дворец Шварценберг, Фишер фон Эрлаха; Вюрцбург, дворец, И. Б. Нейманна).
В той мере, в какой Б. постепенно теряет свои существенные особенности, оно переходит в Б. позднего периода и в рококо (см.).
