БУДДИЗМразумной личности. Без такой рациональной обработки и известного положительного характера, Б. и не мог бы быть принят торговым классом, переживавшим в эпоху открытия великих торговых путей время своего величайшего расцвета. И такой положительный оптимистический тон, и рационалистический характер послужили для целого ряда выводов, сделанных в тот момент, когда Б. стал государственной религией империи Мауриев, а в частности — великого царя, или чакравартина, Ашоки.
IV. Буддизм и торговый оборот.
Система Б. дала ряд весьма важных последствий для практической жизни, — в частности, для преуспеяния торгового оборота. Таким последствием, прежде всего, является признание человека или личности вообще. Б. нигде не ограничивает состав своих приверженцев какими бы то ни было национальными, классовыми или кастовыми рамками. Человек, выступающий здесь перед нами, есть, именно, человек вообще, каким его представляют рынок и торговля. Это — полная противоположность кастовому порядку старого брахманизма, и Б. здесь идет тем же путем, каким шли джайнизм и другие течения индусской жизни. Б. этим самым становится как бы декларацией прав человека и гражданина на Востоке, и прямым выходом из его положений был тот факт, что как в Маурийской империи, так и в других странах, находившихся под господством Б., и экономическая и политическая деятельность были освобождены от кастовых перегородок. Это означает, ни больше ни меньше, как свободу хозяйственной и торговой деятельности, поскольку ее не регулирует факт сосредоточения капитала в определенных руках. В области политики уже империя Мауриев характеризуется преобладанием людей неаристократического происхождения даже на высших государственных должностях.
Устранение кастовой исключительности дало и другое практическое последствие — оно придавало Б. характер универсальности, которого был лишен брахманизм.
Последний не мог перейти за границы тех областей Индии, где он органически вырос и развился. Несмотря на все старания брахманов распространить свое господство на чужие государства, они не могли добиться больших результатов. Наоборот, вселенский характер Б. идеологически отвечал требованиям торгового капитала с его стремлением к широкому распространению по открывшимся, после завоевания Александра, великим торговым путям. Совершенно естественным является, поэтому, распространение Б. далее на восток — в Китай и Японию, на север — вплоть до Тибета и Монголии, на юг — до Зондских островов, Индо-Китая и т. д. В этом смысле Б. оказался одаренным той же универсальностью, как и процесс торговой экспансии; единственным соперником его в этой области мог быть лцшь прямо выросший из торговых интересов ислам. На пользу торгового капитала пошло и понятие переработанной Б. санскары и кармы, к-рое сде 786
лало каждого человека виновником и творцом собственной своей судьбы, так что закон возмездия был изъят из брахманской системы террора, но получил общий характер личной ответственности каждого по его делам. Учение о перевоплощении для тех людей, к-рые не достигли степени архата и не погрузились в нирвану, было принято Б., но оно получило здесь чисто светскую форму. По этому учению, каждый свободен жить и действовать так, как это ему нравится. Однако, поскольку он при этом подпадает состоянию омраченности и незнания, поскольку он поддается жажде жизни и страстям, поскольку, наконец, он подпадает царству иллюзии и последующему страданию, — он несет последствия своих заблуждений и здесь, и в последующих своих существованиях. Между ошибками и заблуждениями, с одной стороны, и последующим страданием — с другой, существует самая строгая пропорция, каждый человек сам является единственным виновником своих мучений или спасения в этом и будущих перевоплощениях. В излагаемой теории нельзя не видеть того принципа личной самодеятельности и последующей ответственности, который присущ всякому обществу, зиждущемуся на товарном хозяйстве.
Первоначально истинными последователями Будды считались лишь монахи. Но, по преданию, с первых же шагов его проповеди у него явились и мирские последователи, к-рые, отнюдь,’ не налагали на себя тяжелых обетов совершенного целомудрия и отказа от всякого имущества. Эти светские почитатели Будды — «упасаки» — и явились ядром для образования мирского тела «санги» (буддийской общины), центром которой попрежнему была организация нищих.
Такое разделение на «бикху» или «бикшу», с одной стороны, и «упасак» (мужчин) и «упасик» (женщин) — с другой, вызывалось, прежде всего, экономической необходимостью. Совершенно естественно, что монахи, чуждые всякой производительной деятельности, нуждались в качестве святых паразитов в большой материальной помощи со стороны имущих и трудящихся. Одни необходимо жили за счет других. Организация буддистов-мирян дала выражение такому отношению и прочно соединила питающих и питаемых. Этот компромисс уже потому был возможен, что Б. очень рано воспринял начало «срединности»., «Срединный путь» проводился Б. во всех отношениях. Его монашеская аскеза занимала середину между крайностями джайнизма и бесплодной пышностью богачей. И ту же среднюю линию мы находим везде, т. к. именно она ведет «к душевному миру, к возвышенной мудрости, совершенству просвещения, к нирване». Такая же середина между двумя крайностями объединила монахов и мирян в организации санги и обусловливала терпимость. и умеренность, с какими Б. относился к инаковерующим, в частности к брахманам, из касты к-рых вышло большинство учителей Б. Срединная линия давала себя знать и в том отношении, что Б., удовлетворявший целиком
