обществен., политических и государственных организаций, наполняет ему угодным содержанием. Мошенничества партийных агентов, попустительство чиновников избирательных комиссий, прямой и косвенный подкуп избирателей, агитация, прессы, целиком находящейся в руках капиталистов, с которой не могут соперничать бедные листки Рабочей партии, предвыборные подлоги, вроде «письма Зиновьева», — всем этим неизбежно определяется исход выборов, независимо от либерализма избирательных норм. То же стародавнее господство двухпартийной системы, при которой властью попеременно обладали лишь либералы ш консерваторы, исключило из англ. избирательной системы перебаллотировки, необходимые, однако, теперь, когда третья партия серьезно оспаривает первенство у двух старых монополистов. Отсутствие перебаллотировок, вместе с искусственным распределением избирательных округов, дает поразительные эффекты, к-рые нагляднее всего иллюстрируются цифровыми данными трех последних избирательных кампаний.
В 1922 из 18.690.000 зарегистрированных избирателей голосовали 14.040.000 (75%).
Из них за консерваторов — 5.377.000 (38, 2%), за Рабочую партию — 4.102.000 (29, 1%), за либералов — 4.106.000 (29, 24%), за коммунистов — 47.160 (0, 3%). Число же мандатов распределялось так: консерваторы — 344, или 55, 9% всех мест в палате, лебористы — 138, или 22, 4%, либералы — 117, или 18, 9%, коммунисты — 2, или 0, 3%. В 1923 зарегистрировано 19.194.000. Из них голосовало 14.186.000 (73, 9%). За консерваторов — 5.340.000 (37, 7%), за Рабочую партию — 4.378.000 (30, 7%), за либералов — 4.252.000 (29, 9%), за коммунистов — 76.741. Получили мандатов: консерваторы — 258 (41, 9%), лебористы — 191 (31 %), либералы — 159 (25, 8%), коммунисты — 0. Сравнение цифр показывает, что недобор в 37.000 голосов стоил консерваторам 86 мандатов, а 146.000 лишних против 1922 г. голосов дали либералам новых 42 мандата. Коммунисты, выигравшие около 30.000 голосов, потеряли и те 2 места, к-рые имели. В 1924 зарегистрировано 21.733.371. Голосовало 16.384.629.
За консерваторов — 7.838.225, за Рабочую партию — 5.423.589, за либералов — 2.925.142. Места в палате: консерваторы — 415, Рабочая партия — 152, либералы — 42, прочие — 6, из них один коммунист. Таким образом, лебористы, приобретя по сравнению с предыдущими выборами 1.160 т. голосов, потеряли 40 мандатов.
Палата общин, вряд ли, как видим, сколько-нибудь правильно отражающая численное соотношение классовых сил в стране, собирается на 5 лет (по закону 1911).
Как учреждение законодательное, она как будто не имеет соперников: и корона и верхняя палата безусловно, как мы видели, уступили ей первенство. Она — хранительница и распорядительница государственных средств, ежегодно вотируя бюджет и акт о вооруженных силах, дающий правительству возможность набирать и содержать армию, комплектовать флот. Она является и высшей правительственной властью,ибо кабинет министров политически ответствен только перед ней: принципиальное расхождение во мнениях, выразившееся в голосовании, т. е. оставление министерства в меньшинстве по важному допросу, есть «вотум недоверия», который заставляет министерство, под страхом конфликта, уступить место новому, в то время как в палате лордов кабинет может быть в меньшинстве и все же оставаться у власти. Палата общин располагает рядом прерогатив,, позволяющих ей контролировать деятельность правительства и направлять ее. Но все эти права — законодательные, правительственные и контрольный — в действительности все более и более теряют реальное значение. Эволюция, пережитая палатой в течение конца 19 и начала 20 вв., сделала ее верным орудием правящей партии, которая использует далеко неизжитый в широких массах авторитет «народного» представительства для прикрытия диктатуры представляемого ею класса.
Вследствие этого центр тяжести правительственной власти постепенно переместился к кабинету министров, который есть не что иное, как тесный кружок наиболее выдающихся партийных вожаков. Процесс достиг своего завершения на последней стадии капиталистического развития, на стадии империализма: необходимо было требовать сосредоточения реальной власти в руках немногочисленных агентов финансового капитала, которые определяли бы основные линии внешней и внутренней политики. В то же время невиданная сложность управления современным государством создавала потребность в большой и хорошо обученной армии бюрократов, которым кабинет министров доверяет ответственное дело повседневного администрирования. Политический уклад Англии построился, так. обр., по следующей схеме: избирательная система, служащая для выделения из миллионов политически организованных избирателей нескольких сот представителей правящей партии; большой, так сказать, круг партийного правления, образуемый этими избранниками в палате общин и выделяющий, в свою очередь, кабинет министров, как малый круг партийного правления; наконец, еще более интимный кружок (inner cabinet), возникающий внутри малого круга, непосредственно связанный с верхами господствующего класса и помогающий премьеру осуществлять диктатуру. На долю же палаты общин выпала обязанность регистрировать, по выражению одного писателя (Лоу), эдикты временного партийного большинства и, таким образом, освящать в глазах «демократии» авторитетом государственного закона тот или иной пункт партийной программы. В палате воцарилась строжайшая партийная дисциплина, с помощью которой правящая партия побеждает оппозицию, совершенно ей, впрочем, необходимую, ибо она своим присутствием в парламенте симулирует демократическое правление и дает безвредный выход энергии побежденной партии. Весь внутренний распорядок палаты приспособлен к тому, чтобы очистить место для бесконтрольного
