ВКП (б)
«С. — д-тия и временное революционное правительство» писал: «Если пустозвон Троцкий пишет теперь..., что „священник Гапон мог появиться однажды", что „второму Гапону нет места", то это исключительно потому, что он пустозвон. Если бы в России не было места второму Гапону, то у нас не было бы места и для действительно „великой", до конца доходящей демократической революции. Чтобы стать великой..., она должна поднять к активной жизни, к героическим усилиям, к „основательному историческому творчеству" гигантские массы, поднять из страшной темноты, из невиданной забитости, из невероятной одичалости и беспросветной тупости. Она уже поднимает, она поднимет их — это дело облегчает своим судорожным сопротивлением само правительство, но, разумеется, о продуманном политическом сознании, о с. — д. сознании этих масс и их многочисленных „самобытных" народных и даже мужицких вожаков не может быть и речи. Они не могут теперь же, не проделав ряда революционных испытаний, стать с. д-тами не только в силу темноты (революция просвещает... со сказочной быстротой), а потому, что их классовое положение не ость пролетарское, потому, что объективная логика исторического развития ставит перед ними в настоящую минуту задачи совсем не социалистического, а демократического переворота. И в этом перевороте со всей энергией будет участвовать революционный пролетариат, отметая от себя жалкий хвостизм одних и революционную фразу других...» (Ленин, Соч., т. VII, стр. 194).
События 9 января нашли живейший отклик во всей стране; после январского расстрела по всей стране прокатывается массовая стачечная волна, захватывая самые отдаленные углы, за исключением пока Урала и Сибири. В отдельных районах, в Польше в особенности, движение сразу же принимает высоко организованный характер. Организованный характер принимает движение также на Кавказе и в Донбассе.
Переломное значение 9 января ярко видно из приводимых Лениным цифр: «За последнее десятилетие перед 1905 годом в России, — писал он, — насчитывалось по правительственной статистике 430 тыс. стачечников, а за один лишь январь 1905 года — 440 тыс.; за один лишь первый месяц революционного года больше, чем за десять предыдущих лет, включая предреволюционный период». — Правительство немедленно приступает к организации контр — революцион. сил, сразу учтя грозное значение движения и понимая его отличие от крикливой болтовни либералов. На место кн. Святополк-Мирского 21 января назначается министром внутренних дел Булыгин, будущий автор проекта о Гос. думе, но самое главное — это учреждение 24 января должности петербургского ген. — губернатора и назначение на эту должность Трепова, фактически диктатором. «Эпохе доверия» положен конец. Вместе с тем правительство продолжает демагогическую политику «единения с народом» и учреждает 29 января «комиссию для выяснения причин недовольства рабочих и изыскания мер к устранению таковых» под пред 294
седательством члена Госуд. совета сенатора Шидловского, которая, как последующая за ней комиссия Коковцева, так и не собралась, оказавшись под бойкотом широких рабочих масс. Начинается волна аграрного движения: в феврале — в Орловской, Курской губерниях и на Кавказе в особенности в Гурии, в марте — в Воронежской губ., Саратовской, Западном крае и Польше и Прибалтийском крае Под влиянием рабочего и крестьянского движений правительство издает на имя министра внутренних дел Булыгина рескрипт о разработке мер к созыву законосовещательной Думы; на имя Сената — о предоставлении частным лицам и учреждениям права подавать на имя государя проекты по вопросам государственного благоустройства. В тот же день правительство издает манифест с призывом к борьбе с крамолой. Между тем правительство продолжает терпеть поражение за поражением на фронте, закончившееся в конце февр. 1905 разгромом рус. войск под Мукденом, заставившее отступить рус. части почти к самому Харбину. Это вызвало еще большее озлобление в самых широких слоях населения. Решительнее в своих выступлениях становятся под влиянием происходящих событий даже либералы. Не верившая, что в России есть революционный народ, либеральная пресса во главе со Струве теперь, после 9 — го января, начинает курить фимиам этому народу. Появляются резкие конституционные платформы. «Общество» левеет буквально не по дням, а по часам.
Истинные причины этой эволюции были, конечно, более чем ясны. Как и самодержавию, либералам важно было использовать «народ» в своих интересах, не давая возможности революционной с. — д-тии руководить движением. Весь последующий период подтвердил эту беспрерывную торговлю за счет народа между самодержавием и буржуазией; тайные и явные переговоры велись почти беспрерывно, при чем не сходились иногда буквально «в мелочах». Значительно оживляется террористическая деятельность эсеров. Ряд успешных террористических актов способствовал укреплению террористической организации и вызывал симпатии к ней в демократических и либеральных кругах. Это было вполне понятно. Либерализм хотел использовать в своих целях террористов, чтобы вынудить царизм к политическим уступкам.
Сложность обстановки, растущая революционная волна, открытое движение всех классов требовали действительного руководства движением пролетариата, стоявшего во главе революции, а для этого нужна была сплоченная пролетарская партия с ясной и твердой программой действий в новой обстановке непрерывно нарастающего массового революционного движения.
Состояние партийных организаций. Вы ше (см. предыдущую главу) мы охарактеризовали состояние партии между II и III съездами. Дезорганизаторская работа меньшевиков за границей не могла не сказаться на положении партии и в России. В течение полутора лет меньшевики ведут бешеную раскольническую работу в
