ВКП (б)
дет доверить свою судьбу революционному пролетариату» (Ленин, Соч., том XXI, стр. 63). VI съезд учитывал это обстоятельство, исходил из него, строил на нем тактику партии на ближайший период. — VI съезд был предоктябрьским съездом, ибо он подытоживал, заканчивал доиюльский период в развитии революции и одновременно с этим начинал новый послеиюльский или, лучше сказать, предоктябрьский период. Партия находилась в подпольи, но она подготовляла силы для генерального штурмаконтр-революцион. власти. VI съезд был съездом революционной пролетарской партии, уверенно идущей к своей победе. В резолюции о войне съезд у называл, что «единственным способом действительно демократическ. ликвидации войны для международно го пр о летариата является поэтому завоевание им власти, а в России завоевание ее рабочими и беднейшим крестьянством» (С т еногр. отч., стр. 252—253). В резолюции о политическом положении съездом со всей отчетливостью была выдвинута задача «полной ликвидации диктатуры контр-революционной буржуазии». Съезд предостерегал пролетарские массы от буржуазной провокации, к-рая «оченьжелала бы в данный момент вызвать его на преждевременный бой». Пролетариат должен «направить все усилия, — читаем мы в резолюции, — на организацию и подготовку сил к моменту, когда общенациональный кризис и глубокий массовый подъем создадут благоприятные условия для перехода бедноты города и деревни на сторону рабочих — против буржуазии» (там же, стр. 254—256).
Корниловский мятеж придает новый характер всем событиям. Докладчик Центрального Комитета на заседании ПК 7(20) сентября указывал, что «мы имеем теперь положение, когда контр-революция сорганизовалась и идет войной на пролетариат». Разгром вооруженных сил контр-революционного мятежа вызвал новый крутой поворот в развитии массового революционного движения. Именно с этого момента массовое движение круто поворачивает на путь, непосредственно ведущий к Октябрьскому восстанию.
Важнейшее значение приобретают меры организационного и технического характера.
10 октября в письме к Смилге Ленин писал: «События вполне подтвердили правильность моего предложения, сделанного во время Демократического Совещания, именно, что партия должна поставить на очередь вооруженное восстание. События заставляют это сделать. История сделала коренным политическим вопросом сейчас вопрос военный» (Ленин, Соч., т. XXI, стр. 229). На заседании ПК 24 сентября (7 октября) был заслушан специальный доклад о Красной гвардии, в к-ром докладчик, между прочим, сказал: «Вопрос о Красной гвардии был похоронен на первой и второй общегородских конференциях, но всплыл, благодаря корниловщине». Развертывающиеся события на всем протяжении сентября — октября месяцев толкали партию на путь все большего и большего внимания к «военной» стороне подготовки к надвигающемуся кризису. Приблизительно за две недели доОктябрьского переворота Исполнительной комиссией ПК была создана специальная «повстанческая тройка», к-рая затем была превращена в общую «повстанческую комиссию», из членов Центрального и Петроградского комитетов партии. В течение этих последних месяцев, в связи с вопросом о Демократическом совещании и Предпарламенте, в партии снова обнаружились колебания, к-рые являлись не чем иным, как продолжением подобных же колебаний, имевших место в марте — апр., и преддверием тех колебаний, к-рые имели место в окт. — ноябре 1917.
Апрельские тезисы Ленина вызвали разногласия в среде большевиков и в редакции «Правды». С критикой ленинских тезисов выступил в печати Каменев, к-рый считал неприемлемой «общую схему Ленина» и утверждал, что буржуазно-демократическая революция не закончена. В ответ на это Ленин указывал, что вопрос о буржуазно-демократической революции поставлен Каменевым неверно. «Действительность показывает нам, — писал он, — и переход власти к буржуазии („законченная" буржуазно-демократическая революция обычного типа), и существование рядом с настоящим правительством побочного, к-рое представляет из себя „рев. — дем. диктатуру пролетариата и крестьянства". Это последнее „тоже правительство" само уступило власть буржуазии, само привязало себя к бурж. правительству» (Ленин, Соч., т. XX, стр. 105). На Апрельской конференции повторились те же самые колебания, представителем которых опять-таки выступил Каменев. Если взять результаты голосования основных резолюций, то увидим, что на конференции была группа товарищей, к-рая или воздерживалась или голосовала против, и численность к-рых при некоторых голосованиях доходила до 13 человек. Эта группа и отражала те колебания, к-рые наиболеепоследовательно выразил Л. Каменев. Выступая в качестве содокладчика по вопросу о текущем моменте, Каменев, повторяя в основном ту аргументацию, которая развивалась им до конференции, исходил из положения, что буржуазно-демократическая революция не закончена, и утверждал, что «раз буржуазно-, демократическая революция еще не закончилась, то рано говорить, что буржуазная демократия исчерпала свои возможности». А отсюда он уже делал вывод о том, что мы должны работать с мелкобуржуазным блоком, «поддерживать его, чтобы строить нашу тактику в расчете на то, что мы не разорвем этого блока». Каменев утверждал, что позиция Ленина не содержит директив для практической деятельности партии, что она обрекает партию на роль «теоретиков» и «пропагандистов». В противовес этому он выдвигал лозунг контроля Совета рабочих и солдатских депутатов над Временным правительством. С подобной же критикой он выступал и в отношении ленинской резолюции о войне.
Точка зрения Каменева была поддержана рядом московских товарищей и в первую очередь Рыковым. На Апрельской конференции Рыков в значительной мере дополнил аргументацию Каменева, направленную против позиции Ленина. Рыков утверждал,
