ВКП (б)
что «инициатива социалистического переворота принадлежит не нам. У нас нет сил, объективных условий для этого». Далее он подчёркивал, что «Россия самая мелкобуржуазная страна в Европе», что «рассчитывать на сочувствие масс социалистической революции невозможно» и что если партия встанет на точку зрения Апрельских тезисов, то «она будет превращаться в пропагандистский кружок».
В заключительном слове Ленин, отвечая Каменеву и Рыкову, в то же время повторил и свою аргументацию, направленную против троцкистской формулы: «без царя, а правительство рабочее». Ленин указывал, что перспектива на завоевание Советов путем работы внутри них, путем терпеливого разъяснения массам сущности линии на социалистическую революцию не кружковая, не сектантская, а правильная революционная линия, к-рая поведет к захвату власти Советами. — Эти колебания обнаружились в связи с определением тактики партии по отношению к Демократическому совещанию и Предпарламенту. Но они были незначительны и кратковременны. Когда на заседании Центрального Комитета партии 5 (18) октября было принято решение уйти из Предпарламента, то в день его открытия, после оглашения декларации, Каменев не только голосовал против этого предложения, но и подал заявление об освобождении его «от обязанностей в представительных органах(ЦИК и т. д.)». В этом же заявлении тов. Каменев писал: «Ваше решение о выходе из первого же заседания „Совета Российской республики" предопределяет тактику партии на ближайший срок в направлении, которое я лично считаю весьма опасным для партии».
Подобные же колебания, но уже в значительно более резкой форме, имелиместо перед Октябрьским переворотом и непосредственно после него. 10(23) октября 1917 Центральный Комитет партии принял известную резолюцию о вооруженном восстании. На другой день двумя членами Центрального Комитета тт. Зиновьевым и Каменевым было подано в ЦК и разослано целому ряду партийных организаций письмо, в к-ром они выступали против «губительной политики» Центрального Комитета. В письме они давали пессимистическую оценку складывавшегося соотношения классовых сил, утверждая, что партия пролетариата, взяв на себя инициативу выступления, тем самым «поставит пролетариат под удары всей сплотившейся контрреволюции, поддержанной мелкобуржуазной демократией». Они высказались против того, чтобы итти на вооруженное восстание, заявляя, что «Учредительное Собрание плюс Советы — вот тот комбинированный тип государственных учреждений, к которому мы идем» (напечатано в прилож. к XXI т. Соч. Ленина, стр. 494—498). 31(18) октября в газете «Новая Жизнь» было напечатано заявление Л. Каменева и Г. Зиновьева против вооруженного восстания. Вся партия самым резким образом осудила выступление Зиновьева и Каменева и без малейших колебаний повела массы к Октябрьской победе. Ленин квалифицировал их выступление как штрейкбрехерство [Протоколы ЦК РС-ДРП(авг. 1917 — февр. 1918), М. — Л., 1929, стр.
136]. — После Октябрьского переворота Всероссийский союз железнодорожников потребовал создания «коалиционного социалистического министерства». Была образована «согласительная комиссия». В этой комиссии велись бесконечные разговоры об образовании «социалистического правительства из всех советских партий». В связи с этим в ЦК партии и в большевистской фракции ВЦИК обнаружились разногласия и колебания. 2 ноября Центральный Комитет принял резолюцию, предложенную Лениным, в которой он приглашал «всех скептиков и колеблющихся бросить все свои колебания и поддержать всей душой и беззаветной энергией деятельность этого правительства» [Протоколы ЦК РС-ДРП (авг. 1917 — февр. 1918), стр. 162]. Но колебания не прекратились. Меньшинство Центрального Комитета продолжало вести свою линию. 3 ноября Центральный Комитет обратился к меньшинству с заявлением, в котором он указывал, что представители меньшинства «вели и ведут политику, явно направленную против основной линий нашей партии и деморализуют наши собственные ряды, поселяя колебания в тот момент, когда необходима величайшая твердость и неуклонность». Центральный Комитет требовал от меньшинства подчинения партийной дисциплине и в конце его заявлял: «Мы во всяком случае ни на минуту не сомневаемся в том, что вынесение на суд масс наших разногласий (повторяющих в основном наши разногласия с группами «Новой Жизни» и Мартова) обеспечит за нашей политикой безусловную и самоотверженную поддержку революционных рабочих, солдат и крестьян и в кратчайший срок обречет колеблющуюся оппозицию на изоляцию бессилия» (там же, стр. 163—164).
В ответ на это 4 ноября 5 членов Центрального Комитета (Каменев, Рыков, Милютин, Зиновьев и Ногин) подали в Центральный Комитет заявление^ к-ром они обвиняли руководящую группуЦКв проведении «гибельной политики» и выдвигали требование образования «правительства советских партий».
Одновременно с этим во ВЦИК и СНК было подано заявление 12 — ю товарищами, занимавшими ответственные советские посты (Ногин, Рыков, Милютин, Теодорович, Шляпников и др.), к-рые тоже заявили о «необходимости образования социалистического правительства из всех советских партий». Они утверждали, что Совнарком встал на путь «сохранения чисто большевистского правительства средствами политического террора», что, по их мнению, ведет «к отстранению массовых пролетарских организаций от руководства политической жизни, к установлению безответственного режима и к разгрому революции и страны» (см. Ленин, Соч., т. ХХП, примечания, стр. 551). При этом 5 первых товарищей вышли из состава Центрального Комитета, а 12 вторых ушли с ответственных советских постов. Расхождение в политике приводило к политике отставок.
Таким образом, все колебания внутри партии в течение апреля — октября 1917 носили один и тот же характер. И несмотря на то, что партия з, а этот исторический промежу-
