ских кругов, в рейхстаг был внесен т. н. «каторжный» законопроект (Zuchthausvorlage), угрожавший годичным заключением в каторжной тюрьме за попытки воздействовать на штрейкбрехеров во время стачек.
Тогдашний канцлер Гогенлое (1894—900) поддерживал законопроект ссылкой на необходимость бороться с «терроризмом стачечников и агитаторов». Против этого откровенного посягательства на право коалиций протестовали не только с. — д. и свободомыслящие, но и национал-либералы и Центр, опасавшийся потерять избирателей-рабочих.
Законопроект был отвергнут без передачи в комиссию (20/XI 1899). Правительству еще не удалось создать единый фронт всех буржуазных партий против с. — д-тии и перенести борьбу с ней с политической на экономическую почву. Либеральная буржуазия боялась, что уничтожение права союзов и стачек толкнет «миллионы рабочих, к-рые еще, слава богу, не все c. — д., в лагерь непримиримых» и усилит революционное крыло в самой с. — д-тии. К тому же эта буржуазия еще не желала предоставлять правительству такие полномочия, к-рые могли бы быть использованы против оппозиции вообще. Наконец, с. — д. сами поспешили подчеркнуть свою мирную, чисто парламентскую позицию: «моя партия ждет разрешения социальных вопросов не на баррикадах», заявил Бебель. Однако, кроме консервативной и имперской партий, за «каторжный» законопроект голосовала уже половина национал-либералов. В 1904 возник «Имперский союз борьбы с социалдемократией», организованный при участии не только консервативной партии, но и всех буржуазно-реакционных сил. В числе задач Союза было сплочение всех буржуазных партий для борьбы с соц. — д-тией в наиболее угрожаемых избирательных округах, оказание помощи предпринимателям и рабочим, объявленным под бойкотом или вообще «пострадавшим от терроризма с. — д-тии». Союз стремился развернуть свою работу не только среди буржуазии, но и среди рабочих и создал специальную школу для подготовки агитаторов, выступающих на с. — д. собраниях.
Внесенный в 1899, по инициативе национал-либералов, имперский закон о союзах (дополненный потом в 1908) разрешал объединение местных организаций в общенациональные, что диктовалось интересами всех партий. Но в других своих частях этот общеимперский закон был шагом вперед лишь в отношении Пруссии и Саксонии: для Вюртемберга и Бадена он означал ухудшение ранее существовавшего положения. Закон воспрещал, далее, употребление на собраниях иного языка, кроме немецкого; исключение допускалось только для научных и предвыборных собраний в местностях, где 60% населения не говорит по-немецки. Это грубое нарушение прав национальных меньшинств должно было особенно остро чувствоваться в польских провинциях и ЭльзасЛотарингии. В то же время правительство бесцеремонно нарушало право коалиций, посылая войска и жандармерию для охраны штрейкбрехеров, вводя осадное положение в охваченных стачкой районах. Реакционный политический курс сказался и в принятойв 1900, по инициативе Центра, новелле к Уголовному кодексу (так наз. lex Heinze), устанавливавшей, под видом борьбы с порнографией, своего рода цензуру на произведения искусства и литературы.
Чтобы заручиться поддержкой средних классов против все усиливавшейся с. — д-тии, национал-либералы, вопреки своим старым традициям, поддержали реакционное предложение консерваторов об изменении Промыслового устава, вводившее обязательное вступление в цех для ремесленников тех профессий, в которых этого пожелает большинство предпринимателей (новелла 26/VII 1897), а также обязательное доказательство уменья заниматься известным ремеслом для лиц, желающих иметь учеников. Вместе с тем, были введены ограничения торговли в разнос и т. п. Одновременно ремесло получило специальную организацию в виде особых ремесленных палат. Единственным важным приобретением буржуазии в области законодательства было принятие рейхстагом общеимперского Гражданского уложения (1/VII 1896; вошло в силу в 1900, в 1897—98 в него были внесены дополнения — новый Торговый кодекс и конкурсный устав), заменившего собою не менее 100 различных «прав», действовавших до того в пределах империи (в т. ч. прусское земское право, «общее» право и наполеоновский гражданский кодекс). Это уложение, пролежавшее целую четверть века в Союзном совете и претендовавшее увенчать здание герм. единства, далеко уступало гражданскому кодексу Наполеона, но в общем и целом соответствовало интересам крупной буржуазии. Путем кропотливой критики с. — д-тии удалось устранить из уложения наиболее реакционные статьи, прямо направленные против пролетариата, но ее усилия добиться отмены ограничений в праве коалиций и союзов для горнорабочих, нек-рых категорий батраков и домашней прислуги не увенчались успехом (см. Социальное законодательство).
Экономическая политика Г.
В области экономической политики «новейший» курс диктовался преимущественно интересами синдицированной промышленности и крупного землевладения с явным перевесом в сторону интересов последнего. Империалистическая буржуазия должна была согласиться на это преобладание юнкерских интересов как на компенсацию за поддержку аграриями колониальных захватов и маринизма. Так, усиленное покровительство аграриям, за которое приходилось расплачиваться широким массам потребителей — и в первую голову рабочему классу — явилось необходимым дополнением мировой политики.
Еще при Каприви голосами консерваторов и национал-либералов (при протесте со стороны свободомыслящих) прошел закон о создании с. — х. палат (30/IV 1894), что означало новое усиление юнкерства. При Гогенлое был издан закон об усилении предупредительных мер во избежание заноса эпизоотий при ввозе скота и мяса, что фактически было равносильно увеличению таможен, пошлин.
В Пруссии был снижен тариф на перевозку искусственного удобрения, с. — х. товарищества по сбыту зерна получили государствен-
