настии. Но откомандированный в демократы баденский наследник отказывался толкать кайзера на этот путь, а Эберт и большинство парламентской соц. — дем. фракции запрещали Шейдеману выйти из правительства, боясь, что разрыв коалиции с буржуазными цартиями откроет ворота революции, о к-рой Эберт в своем разговоре с принцем Баденским заявил, что «ненавидит ее больше чумы». Демократия, созданная по приказу Людендорфа и кайзера, оказалась не в состоянии решить вопрос о мире и о существовании монархии. Решение его было дано наступлением Фоша и выступлением рабочих масс, опрокинувшим возведенную с. — д-тией плотину.
Революция 9 ноября. В своих мемуарах Шейдеман признает, что рабочий класс в огромном своем большинстве был против войны. После начала ее с. — д. руководству удалось убедить часть рабочих в необходимости полной поддержки герм. правительства в его задаче «защиты» страны. Не подлежит сомнению, что в части рабочего класса, среди его аристократии, удалось создать социал — империалистское течение. Но рост экономии, разрухи и голода (см. Экономический очерк, Хозяйство Германии во время империалистской войны), гнет милитаризма и полицейщины, бесстыдная аннексионистская пропаганда вызвали уже в 1915 значительное недовольство в рабочих массах страны, с тех пор непрерывно усиливавшееся. Глубочайшее брожение охватывало все растущие круги рабочих и мелкобуржуазных масс, выявившись особенно ярко во флоте. Матросы, возмущенные различием между своими голодными пайками и привольной жизнью командного состава, раздраженные аннексионистской агитацией офицеров, создали организацию, распространявшую во флоте издания основанной в апр. 1917 независимой с. — д-тии. Эта агитация привела в июне 1917 на ряде кораблей к протестам против получаемой матросами скудной пищи, на что правительство ответило расстрелом матросов Рейхпитша и Кебеса и приговорами других к 180 годам каторги и 180 годам тюрьмы. Движение было задавлено, но настроение матросов, разумеется, не улучшилось. Следующий этап борьбы был вызван ухудшением продовольствен, положения, победой Октябрьской Революции и империалистской политикой правительства, открыто обнаружившейся во время Брестлитовских переговоров. Забастовка, вспыхнувшая во всех промышленных центрах Австрии 14 января 1918, перебросилась в Берлин, где 28 января забастовало 500 тысяч рабочих. За Берлином последовали все рабочие центры Г. Теперь были выдвинуты уже не только требования хлеба, но и требования мира и демократии. Хотя в этой забастовке руководство было еще в руках шейдемановцев й независимцев, но значительное влияние на массы приобрели уже и спартаковцы.
Кроме того, в этой забастовке, в лице организации т. н. революционных старост, выкристаллизовалась группа рабочих — левых независимцев, сыгравшая впоследствии значительную роль в ноябрьских событиях.
Благодаря предательской политике с. — д. и репрессиям правительства, забастовка быласломлена, но, когда в конце октября перед глазами рабочих масс развернулась картина безысходного военного положения и полного банкротства т. н. демократического правительства, не решавшегося попросить кайзера подать в отставку, по всей Германии стихийное брожение начало принимать революционный характер.
В целом ряде мест группы революционных рабочих — спартаковцев и левых независимцев, начали принимать меры для организации восстания. Триумфальный въезд 21 окт. освобожденного из тюрьмы Карла Либкнехта (см.) показал, как силен был поток революции. Сотни тысяч рабочих чествовали борца за мир и социализм. Революционные берлинские рабочие решили выступить 11 ноября.
Но, как это обыкновенно бывает при слабой организованности революционеров, стихийные события предупредили их действия. 28 октября, когда с. — д. спорили еще с принцем Баденским, можно ли без лишних любезностей устранить кайзера, морское командование решило вывести линейные корабли в открытое море для сражения, которое должно было, по его мнению, облегчить положение сухопутной армии. Это принятое командованием без ведома правительства решение показывает, какую цену имела октроированная сверху демократия. Матросы, великолепно понимавшие весь авантюризм этого плана, отказались повиноваться. 30 окт. было арестовано 600 матросов. В ответ на это начались демонстрации матросов и рабочих города Киля, захвативших 4 ноября Киль и военные корабли. 5 ноября матросы и рабочие захватили Любек, Гамбург и Бремен. Движение перекинулось в Ганновер, Лейпциг и Штуттгарт. 8 ноября рабочие и солдаты захватили власть в Мюнхене и прогнали короля. Везде стали организовываться Советы рабочих и солдатских депутатов. Сведения об этих событиях произвели в Берлине нарабоч. массы действие искры в пороховом погребе.
В то время как массы подготовляли выступление, c. — д., не осмеливавшиеся поставить ультиматум кайзеру, решили добиться снисхождения Антанты иным способом. Они дали совет правительству принца Баденского напасть на советское посольство в Берлине и постараться найти там доказательства его пропагандистской деятельности в Г. или же вскрыть ящики с советской дипломатической почтой. Министр иностранных дел Зольф избрал этот последний путь, но когда в советской почте не нашлось желательных улик, то в нее подбросили спартакистские воззвания, якобы напечатанные в Москве, в результате чего советская миссия была выслана из Берлина. Так. обр., Антанте была доказана готовность демократической Г. к сделке за счет Сов. России. Но Антанта требовала отречения кайзера. Между тем, император все это время не мог решиться ни на какой шаг.
Вызванные им для ознакомления с военным положением генералы заявили, что армия под его руководством не в состоянии будет отступать в порядке и что его присутствие в армии приведет к гражданской войне. Совет погибнуть на поле сражения, данный ему одним из ретивых генералов, кайзер, по остроумному замечанию Шейдемана, нашел
