всех сменах кабинетов руководителем ее неизменно оставался Штреземан (см.), стоявший во главе герм. иностранного ведомства с 1 авг. 1923. С момента прекращения пассивного — сопротивления внешняя политика Штреземана, поскольку речь идет о вышеупомянутой минимальной программе германской буржуазии, преследовала две цели: 1) лишить Лигу Наций ее характера орудия исключительно англо-французск. империализма и завоевать в ней и для Г. плацдарм для ее внешне-политических выступлений и 2) добиться решением одного из центральных вопросов франц. внешней политики, т. н. вопроса о безопасности, уничтожения всяких поводов к продолжению оккупации и военного контроля над Г. Наконец, герм. политика пыталась предотвратить возможность повторения авантюр, подобных рурской. Все эти задачи Г. стремилась осуществить в тот период, который принято называть Локарнским (см. Локарно). Началом его приходится считать 29 сент. 1924, когда герм. правительство обратилось к десяти странам, представленным в Совете Лиги Наций, с меморандумом, в к-ром оно запрашивало об условиях вступления Г. в Лигу Наций. Так как герм. буржуазия еще не была уверена в том, что вчерашние победители и сегодняшние ее репарационные кредиторы и оккупанты готовы разговаривать с Г. как с равной, то Г. поставила вопрос о гарантиях своего равноправия в Лиге Наций.
Далее, в этом же меморандуме Г. запрашивала, будет ли ей предоставлено как великой державе постоянное место в Совете Лиги, будут ли признаны права ее на колониальные мандаты, будет ли принято во внимание то обстоятельство, что разоружение Г. означает невозможность для нее выполнять все международные обязательства, возлагаемые на члена Лиги Наций. Особых гарантий требовала Г. относительно § 16 устава Лиги Наций (см.).
В своем ответе франц. правительство, приветствуя, по соглашению с Англией, желание Г. вступить в Лигу Наций, выражало, однако, надежду, что Г. сделает это без всяких условий и оговорок. Было совершенно ясно, что Англия и Франция, учитывая внешне-политические настроения германск. буржуазии, заставлявшие ее добиваться соглашения с зап. странами, пытались использовать эти настроения, чтобы сделать из Г. своего сателлита. — Не добившись этим своим выступлением желательных результатов, Г. изменила тактику и решила начать с вопроса о гарантии безопасности, в котором была заинтересована Франция. В особом меморандуме от 9 февр. 1925 Г. предлагала теперь державам, заинтересованным в Рейнском вопросе, обязаться перед Соедин. Штатами Сев. Америки, что они не будут вести войны между собой, и признать нынешнюю рейнскую границу неприкосновенной на вечные времена. После весьма оживленной дипломатической переписки между Г. и Францией, которую поддерживала Англия, состоялась подготовительная конференция юристов в Лондоне (1—4 сент.), а затем и конференция в Локарно. Здесь 16 октября были парафированы соглашения, к-рые, наконец,были окончательно подписаны в Лондоне 1 декабря 1925. Сущность Локарнских соглашений заключалась в том, что Г. ценою добровольного признания территориальных постановлений Версальского договора относительно своей зап. границы получила за то международную гарантию неприкосновенности этой границы от нападений французск. империализма. Далее Г. отказалась от мысли насильственно вернуть себе отторгнутые от нее на Востоке провинции, но ей удалось отразить попытку Франции осуществить «Восточное Локарно», т. е. добиться добровольного признания Г. и вост. Версальских границ. Наконец, Г. обязалась вступить в Лигу Наций. Мотивы, побудившие герм. буржуазию пойти на Локарнские соглашения, изложены были Штреземаном в его речи в рейхстаге от 22 июля 1925: «Центральным пунктом соглашения, — заявил он, — является зап. гарантийный пакт. Если бы он не был заключён с участием Г., он был бы заключен против Г.». Иначе говоря, Г. пошла на Локарнский пакт из опасения, что в противном случае возобновится версальская идея о гарантийном союзе Англии и Франции, быть может, даже и Америки, против Г. — Одновременно, однако, в Москве был подписан (12 октября) германо-советский торговый договор, который показал нежелание Г. отклоняться от Рапалльской линии: действительно, руководящие круги Г. считали, что позиция Г. по отношению к союзникам только тогда будет сильной, если Г. продолжением Рапалльской линии будет подчеркивать неизменную самостоятельность своей внешней политики. В договоре этом окончательно были зафиксированы также экстерриториальные права советского торгпредства в Берлине, нарушенные полицейским налетом 3 мая 1924.
Внутренне-политическая жизнь Г. за этот период отмечена усилением социальной реакции. Безраздельным хозяином страны становится крупный промышленный капитал в союзе с аграрным капиталом. Одним из первых актов правительства Лютера был закон о валоризации, составленный так, что все его выгоды достались крупному промышленному и аграрному капиталу. Закон о валоризации являлся юридическим оформлением сдвига, происшедшего в лагере германской буржуазии на почве инфляции.
Инфляция освободила германскую промышленность от задолженности и дала ей возможность за счет государства (кредиты в бумажных марках) и мелких держателей (обесценение облигаций) переоборудовать и рационализировать свои предприятия. Вместе с тем, инфляция ускорила процесс трестификации германск. промышленности. Инфляция далее освободила от ипотечной задолженности крупных аграриев и кулацкое крестьянство, при чем инфляционные кредиты дали возможность также и аграриям обновить свой живой и мертвый инвентарь.
Т. о., инфляция, а затем и стабилизация создали экономическую базу для смычки тяжелого промышленного капитала с крупным аграрным капиталом. Одновременно кулацкое крестьянство дало в виде контр-революционных организаций (Стальной Шлем
