выборов в Учредительное собрание) в виде усиления комфракции и с. — д. фракции. Выборы сигнализировали также некоторую передвижку в буржуазном лагере: в то время как националисты, эта непримиримейшая партиягерманск. буржуазии, сохранили свои парламентские позиции, буржуазные демократы, несмотря на общее полевение избирателей, потерпели поражение. Выборы ясно свидетельствовали таким образом о происходящем в стране обострении классовой борьбы.
Характерно, что создания «левого» правительства под с. — д. руководством потребовала тяжелая промышленность устами ее органа — «Дейче Альгемейне Цейтунг». Не менее показательным было то, что при сформировании кабинета, во главе к-рого стал с. — д. вождь Мюллер (28/VI), социал-демократам были, несмотря на их нежелание, вручены самые ответственные правительственные портфели: финансов — Гильфердингу, труда — Висселю, внутренних дел — Зеверингу.
Финансовая и экономическая программа левого правительства оказалась списанной с программы старого правобуржуазного правительства. В центральном вопросе внутренней политики, который играл крупную роль в избирательной борьбе, в вопросе о постройке броненосца «А», правительство Мюллера продолжило начинание право буржуазно го правительства. Это решение нового правительства приступить к постройке крейсера «А» (10/VIII) вызвало огромное возбуждение в стране, находившейся еще под впечатлением левых выборов. ЦК с. — д-тии, под давлением рабочих масс, дезавуировал своих министров. Однако, когда 16/VIII ЦК компартии принял резолюцию поставить вопрос о запрещении постройки крейсера на всенародное голосование, с. — д. отказались присоединиться к коммунистической инициативе. Народная инициатива, происходившая 3—16 окт. 1928, дала неудовлетворительные результаты (всего 1, 2 млн. подписей против требовавшихся для постановки на всенародное голосование 4 млн.). Причиной этой неудачи было, несомненно, скептическое отношение широких масс к возможности добиться таким путем запрещения постройки боевых судов. Огромное влияние имело также воспоминание о неуспехе всенародного голосования по вопросу о конфискации имуществ бывших царствующих домов. Наконец, было известно, что военным министром сдан уже заказ на постройку крейсера, не дожидаясь даже исхода народного голосования. Кампания против постройки крейсера закончилась формально 15/XI, когда новый рейхстаг подтвердил решение старого о постройке крейсера. Классовая сущность «левого» правительства выявилась отчетливо в том, что правительство великодушно поддержали формально находившиеся в оппозиции националисты, заменившие своими голосами социалистов, к-рым буржуазия разрешила голосовать против крейсера.
Это разрешение сделать демагогический жест для успокоения своих рабочих масс было единственной уступкой со стороны буржуазных партий своим социалистиче 156
ским компанионам по коалиции. Зато министр внутренних дел Зеверинг вынужден был похоронить по первому разряду (сдать в комиссию) свое предложение объявить день принятия Веймарской конституции, т. е. 11 августа, национальным праздником.
Зеверинг же, под давлением тяжелой промышленности, выступил в качестве третейского судьи в Дортмунде в защиту интересов промышлен. баронов. В той же роли выступал товарищ Зеверинга по партии, министр труда Виссель, в ряде промышленных конфликтов. Виссель далее, по указке буржуазных партий и, в первую очередь, Национальной партии, приступил к пересмотру законодательства о социальном обеспечении, в целях сокращения страхования безработных и уменьшения и без того отнюдь не чрезмерных социальных тягот промышленников и аграриев. Социалистический министр финансов Гильфердинг составил бюджет, который, по сравнению с бюджетом предыдущего правобуржуазного правительства, еще увеличивал финансовое бремя трудящихся масс Г. Соц. — д-тии пришлось даже пойти на повышение с. — х. пошлин. Т. о., уже первые выступления «левого» правительства показали, что его существование есть отнюдь не отражение победы левых течений в германск. буржуазии, а лишь результат тактического маневра, проводимого тяжелой промышленностью.
Необходимость осуществлять программу тяжелой промышленности на внутренне-политическом фронте естественно. вызывала у с. — д. вождей стремление отвлечь внимание широких народных масс в сторону внешнеполитических проблем. Своеобразная диалектика Версальского договора приводила к тому, что Г. для выполнения ею своих репарационных обязательств должна была превратиться в сугубо промышленную страну, вынужденную все время искать себе новых рынков сбыта. В процессе своей индустриализации с помощью америк. капитала Г. не настолько еще окрепла, чтобы иметь возможность требовать у союзников новых рынков, но она уже настолько оперилась, что могла позволить себе приторговываться к этим рынкам, находящимся под контролем Англии и Франции, и рассчитывать получить их путем экономических (репарационных) и даже политических уступок.
Одновременно с этим конец исключительно благоприятной хозяйственной конъюнктуры, вызванной приливом в Германию иностранных капиталов, заставил Г. подумать о новой репарационной передышке, купленной хотя бы ценой новых жертв. Эти два обстоятельства — необходимость соглашения о рынках сбыта и потребность в репарационной передышке — совпали с необходимостью для «левого» правительства произвести диверсию на внешнем фронте для того, чтобы отвлечь внимание широких народных масс от злободневных внутреннеполитических проблем. По внутреннеполитическим соображениям германское правительство нуждалось в эффектном успехе на внешнем фронте.
Предпринимая со своей стороны в сентябре 1928 соответствующие шаги, оно исходило из оценки внешнеполитической ситуации,
