ского права представляют также собранные надписи, как например так наз. «гортинские законы» (см. Гортинское право). Но и этого рода источники, благодаря случайности разысканного и подобранного материала, не позволяют восстановить всю картину правообразования Греции с надлежащей полнотой.
Как ни велики однако затруднения, лежащие на путях исследования древнегреческого права, вовсе не в них лежит основное объяснение того, что развитие права древней Греции осталось столь мало изученным. Основная причина заключается в том, что буржуазный историк-юрист, способный оперировать лишь с уже отлившимися правовыми понятиями, никак не мог найти здесь опоры для применения своего догматического метода, ибо право древней Греции отличалось текучестью и никогда не было сведено в ту стройную «систему норм», какою было завершено правотворчество древнего Рима.
Уже в т. н. героический период Греции, когда родовой строй начал претерпевать значительные изменения, можно наблюдать первые признаки появляющегося права.
Возникшее разделение труда между земледелием и ремеслом приводило к увеличению количества продуктов, изготовлявшихся для обмена; тем самым неизбежно ставился вопрос о его правовом опосредствовании. В примитивных правилах общежития этого периода уже можно подметить стремление регламентировать юрисдикцию различных общественных лиц и определить некоторые нормы судопроизводства, попытки ввести известные ограничения в осуществление кровной мести, намерение установить суровые меры против нарушителей права собственности. Именно в этот период обычаи насыщаются классовым содержанием и превращаются в «обычное право», охраняющее интересы землевладельческой знати.
В 7—6 вв. изустный обычай начинает сменяться записями обычаев и законодательными сборниками. Первым писаным кодексом древней Греции, вернее ее колоний на Ю.
Италии, является кодекс Залевка в Локрах (7 век до христианской эры), установивший определенные наказания за преступления и строго охранявший интересы собственника. Этот кодекс лег в основу другой, более поздней записи обычаев Харонда (ученика Залевка) из Катаны, распространившего ее действие в Сицилии и в нек-рых колониях на юге Италии. Далее известно, что Андродам составил законы об убийстве и о праве наследования, а Филолай из Коринфа — законы об усыновлении, преследовавшие задачу устранить возможность изменений в количестве земельных участков. Более значительным по влиянию на позднейшее развитие права оказался кодекс Драконта (см.), особенно в той его части, которая трактовала об убийстве. Самым замечательным моментом является однако законодательная деятельность Солона (594 до христианок, эры, см. главу Исторический очерк). Сущность солонова законодательства в основном сводилась к тому, что он «как и все революционеры коснулся также законов собственности» (Фр. Энгельс). В результате этого законодательства собственность в Афинахстановится «свободной» от опеки рода, а наследодатель получает «свободу» завещания, если он остается бездетным. Разрешив таким путем проблему собственности, введя в законодательство новый принцип — частную собственность, Солон пришел к формированию и ряда других правовых институтов, вызванных сильно развившимся товарооборотом к жизни. По рукам и ногам связанный велениями рода, афинский «купец» этого переходного времени всячески стремился к своему раскрепощению. И Солон, вопреки обычаям древнейшей Греции, еще совсем недавно дозволявшим отцу продавать и даже убивать своего сына, устанавливает ограничения отцовской власти, запрещает производить обеспечение долгов личностью должника, выступает против незаконного обращения в рабство и так далее.
Недаром он впоследствии в своих стихах ставил себе в заслугу создание одинаковых для всех законов и замену прежнего неравного «права» (эвпатрида, тета и т. д.) «равным правом» для всех свободных граждан: ибо, утверждая правовой принцип «субъекта права», Солон действительно впервые создавал вполне благоприятные условия для мобилизации значительных богатств в руках торговой буржуазии. Такую же картину «наибольшего благоприятствования» торговому обороту мы можем наблюдать и в интенсивном развитии институтов обязательственного права (древняя Греция знала уже почти все основные институты обязательственного права, известные позднейшему праву), отличавшиеся в известном смысле даже более прогрессивным характером, чем соответствующие положения древнеримского права. Так, праву древней Греции не был знаком тот формализм, к-рый был в такой степени свойствен квиритскому праву Рима; не было известно в древней Греции и деление сделок на контракты и формальные договоры, поскольку все сделки, если они только не были противозаконны и «безнравственны», в равной мере пользовались защитой судов. Однако древнегреческ. право не успело ни на практике ни в теории дорасти до той стадии развития, когда уже становилось неизбежным его разделение на частное право и право публичное. Не было произведено в древнегреческом праве и выделения уголовного права в том понимании, в каком оно употребляется сейчас, ибо кодификация 621 до хр. э., именуемая иногда «уголовными законами» Драконта (см.), посвящена была этим законодателем вовсе не одним только правовым отношениям. Даже ее наиболее существенная часть — законы об убийстве — может трактоваться как «уголовное право» лишь с большими оговорками уже хотя бы потому только, что в этих законах начало коллективной ответственности рода не было еще вытеснено окончательно ответственностью индивидуальной.
Намеченный законодательством Солона путь развития права древней Греции никогда уже потом не оставлялся. Выдвинутые им впервые правовые принципы подвергались в дальнейшем углублению, но в классич. и в эллинистическую эпоху они не претерпели сколько-нибудь существен, видоизменений.
