личии атомов. Важнейшей заслугой французского материализма было признание им неразрывности материи и движения. Движение — неотрывное свойство материи. Правда, до правил ьного — диал ектико-материал истического — решения вопроса о единстве материи и движения, до признания «самодвижения» материи на основе внутренних противоречий они не дошли. Основные недостатки французского материализма глубоко вскрыты Энгельсом. «Материализм прошлого (18) века был преимущественно механическим, потому что изо всех естественных наук к тому времени достигла известной законченности только механика, и именно только механика твердых тел (земных и небесных) — короче, механика тяжести. Химия имела еще детский вид, в ней придерживались еще теории флогистона. Биология была в пеленках; растительный и животный организм был еще мало исследован, его отправления объяснялись чисто механическими причинами. В глазах материалистов 18 столетия человек был машиной, как животные — в глазах Декарта.
Исключительное приложение мерила, заимствованного из механики, к химическим и органическим явлениям, — т. е. к таким явлениям, в области которых механические законы, хотя и продолжают, конечно, действовать, но отступают на задний план перед другими, высшими законами, — составляет первую специфическую, неизбежную тогда черту ограниченности классического французского материализма.
Вторая специфическая черта ограниченности этого материализма заключается в неспособности его взглянуть на мир как на процесс, как на вещество, которое находится в непрерывном развитии. Эта черта соответствовала тогдашнему состоянию естествознания и связанному с ним метафизическому, т. е. антидиалектическому, методу философского мышления. Природа находится в вечном движении; это зцали и тогда. Но, по тогдашнему представлению, это вечное движение совершалось в одном неизменном круге и, таким образом, оставалось, собственно, на одном месте: оно всегда приводило к одним и тем же неизменным последствиям. Такое представление было тогда неизбежно. Кантовская теория возникновения солнечной системы тогда только что появилась и казалась простым курьезом. История развития земли, геология, была еще совершенно неизвестна. Мысль о происхождении нынешних живых существ путем продолжительного развития, ведущего от простого к сложному, не могла еще тогда иметь . научной основы. Неизбежным становилось поэтому отсутствие исторического взгляда на природу...
В области истории — то же отсутствие исторического взгляда на вещи. Здесь всех ослепляла борьба с остатками средневекового быта в общественных отношениях. На средние века смотрели как на простой перерыв в ходе истории, причиненный тысячелетним всеобщим варварством. Никто не обращал внимания на великие шаги вперед, сделанные в течение средних веков: расширение культурной области Европы, великие, жизнеспособные нации, образовавшиеся в этой области в тесном взаимном соседстве, наконец, огромные технические успехи 14 и 15 столетий. Вследствие этого становился невозможным правильный взгляд на связь исторических событий, а история, в лучшем случае, являлась не более, как готовым к услугам философа сборником иллюстраций и примеров» (Эн 70 гельс, Людвиг Фейербах, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 647—649).
Французский материализм был созерцательным материализмом. К нему в полной мере относятся слова Маркса в тезисах о Фейербахе: «Главный недостаток всего предшествующего материализма (включая и фейербаховский) заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта или созерцания, а не как чувственно-человеческая деятельность, практика; не субъективно» (Маркс и Энгельс, Соч., т. IV, стр. 589).
У французских материалистов мы имеем лишь отдельные, порой блестящие проблески диалектической мысли, сверкающие на общем метафизическом фоне их учений. Попытки освоить идею развития, встречающиеся у франц. материалистов, связаны с накоплением в современной им науке новых знаний в области живой природы. Уже Робине (см.) (1735—1820) сделал попытку объяснить происхождение и развитие живых организмов. Постоянное изменение форм, постоянная текучесть всех явлений в мире3’ — такова отправная точка зрения Робине.
Но процесс изменения, согласно Робине, совершается непрерывной плавной линией, т. к. при^рода не делает скачков. Всякое изменение представляет собой исключительно количественный процесс увеличения или уменьшения вещи. Все развитие сводится к простому количественному увеличению того, что имеется уже заранее в минимальных размерах. Все свойства существуют уже с самого начала в зародыше. Логический вывод из рассуждений Робине тот, что как в органических формах, так и в мире вообще не возникает ничего нового, что все свойства тел уже даны заранее и что т. о. не происходит и самого развития. Учение Робине, ставя вопрос о происхожде нии живых существ, все же не преодолевает метафизических представлений.
В более яркой форме учение о развитии организмов было выставлено Ламетри (см.) (1709—51). В своих произведениях Ламетри проводил ту основную мысль, что органические виды непрерывно изменяются под непосредственным воздействием внешней среды и внутренних усилий организмов (потребностей и стремлений). Человека Ламетри рассматривает как продукт бесконечно долгого развития, причем в этой длинной эволюции все несовершенные поколения живых существ погибали, выживали и сохранялись лишь лучше приспособленные к условиям жизни виды. «Совершенство, — указывает Ламетри, — не является делом одного дня в области природы, точно так же, как и в области искусства».
Еще дальше пошел в этом направлении Дидро (см.). Уже в одной из своих ранних работ «Мысли об объяснении природы» (1759) Дидро высказывает мысль о единстве всех сил природы. Он высказывает предположение о возможном будущем, когда опытной физике (а под ней Дидро понимает опытное естествознание вообще) удастся связать все силы природы непосредственными переходами в целую систему. Дальнейшие успехи опытной физики, — предполагает Дидро, — будут содействовать их сближению.
Когда же открытиям науки удастся соединить их, то образуется «замкнутый круг явлений, в котором нельзя будет распознать, где находится первое явление,, где последнее». В этом пред3*
