риалистической позиции. «Дайте мне материю, я построю из нее мир», — провозглашает он. Правда, это был не последовательный философски осознанный материализм, а стихийный материализм естествоиспытателя, материализм непоследовательный, с теологическим привеском, с идеалистическими и агностическими отступлениями, которые являлись зародышем развития в дальнейшем философского идеализма. Что касается теологии, то хотя Кант и считал ньютоновскую апелляцию к бо^ жественному первому толчку «жалким решением для философа», тем не менее он сохранял бога, утверждая, что последний «вложил в силы природы тайное искусство самостоятельного развития из хаоса в совершеннейшее мироздание».
Однако огромной славой и влиянием на буржуазную философию Кант обязан не своим естественно-научным работам, а философской системе так наз. трансцендентального идеализма. Именно эта система, изложенная Кантом в трех «критиках» (чистого разума, практического разума и способности суждения), была трамплином развития немецкого диалектического идеализма. Несмотря на это философия Канта не является диалектической. Основной порок кантианства — его агностицизм. Кант правильно признает существование независимого от сознания объективного мира, но он отрицает его познаваемость, он отрицает зависимость сознания во всей его полноте от объективного мира. Но агностицизм покоится целиком на метафизическом мышлении. Он абсолютно противопоставляет друг другу познание и незнание, не видя перехода одного в другое,«развития человеческого познания из незнания», «превращения „вещейв себе44в „вещи для нас44» (Ленин, Соч., т. XIII, стр. 84). Он разрывает сущность вещи и явление, не понимая того, что явление и есть проявление, форма обнаружения сущности. Кантовская теория познания имеет дело не с историческим, возникающим, изменяющимся, преобразующимся в своем движении разумом, ас косным, раз навсегда данным, неизменным разумом «как таковым», рассматриваемым вне "его возникновения и развития. Кант исследует разум, его способности и формы как вечные й абсолютные. Этот метафизический подход к познанию неизбежно закрывает Канту путь к его истинному пониманию. Кант не сумел подойти к изучению познания так, как он изучал мироздание — в его возникновении и развитии. Столь же метафизична и его этика с ее абсолютным моральным законом — категорическим императивом.
Дуализм, насквозь пронизывающий философию Канта, также неразрывно связан с метафизикой, — он состоит в метафизическом признании противоположности без единства. «У Канта познание разгораживает (разделяет) природу и человека» (Ленин, Философские тетради, стр. ^3). Но и само познание, сам познающий субъект у Канта абсолютно раздвоен, разделен метафизическими перегородками: форма опыта абсолютно противопоставляется его содержанию как чуждая ему «внешняя форма на содержании» (Ленин); чувственность противопоставляется рассудку; наглядное представление — понятию; отношение — соотносящимся элементам; многообразие опыта — его единству. Кант не знает переходов, переливов одного в другое, перехода в противоположность. Теоретический разум противопо 78
лагается практическому, с к-рым он, согласно Канту, не имеет точек соприкосновения; свобода противополагается необходимости.
Метафизические противоположения неизбежно влекут за собой, как свою оборотную сторону, эклектические сочетания. Не понимая единства, взаимопроникновения и борьбы противоположностей, Кант эклектически примиряет их. Не диалектика, а эклектика образует методологическую основу философии Канта. «Основная черта философии Канта есть 'примирение материализма с идеализмом, компромисс между тем и другим, сочетание в одной системе разнородных, противоположных философских направлений» (Ленин, Соч., т. XIII, стр. 162). В этом проявляется половинчатость немецкой буржуазии, неспособной к решительной борьбе против феодализма и его идеологии. Завершением половинчатости кантианства является компромисс между знанием и верой, наукой и религией, к-рый непосредственно вытекает из агностицизма. Кантианский агностицизм стремится «ограничить разум и укрепить веру». Но и все остальные звенья кантианства скреплены между собой внешними скрепами эклектики, а не диалектическим единством. Таково у Канта сочетание формы и содержания, возможности и действительности, чувственности и рассудка и т. д. Сначала разорвав познание, он затем эклектически склеивает его, то и дело прибегая к введению промежуточных категорий (таков напр. «схематизм», долженствующий заполнить брешь между чувственностью и рассудком).
Несмотря на то что в основе своей философия Канта метафизична благодаря постановке ряда вопросов, являющихся прямыми подступами к диалектике, Кант дал сильный толчок развитию идеалистической диалектики.
В этой связи следует, во-первых, обратить внимание на кантовское учение о трансцендентальной логике. Значение этого учения в истории диалектики заключается в том, что Кант вскрывает в нем недостаточность формальной логики. Он отнюдь не отвергает ее истинность и правомерность, он целиком продолжает сохранять ее без всяких изменений, считая, что она достигла предельного совершенства. Но он констатирует, что одной формальной логики недостаточно, и создает наряду с формальной логикой и в дополнение к ней трансцендентальную логику, которая ц отличие от формальной «отвлекается не от всякого содержания познания». Таким образом и в данном случае мы имеем дело с компромиссом, с логическим дуализмом. Неверно было бы однако думать, будто трансцендентальная логика Канта является подлинно конкретной, содержательной диалектической логикой. Ее значение в развитии диалектики ограничивается признанием недостаточности формальной логики и постановкой проблемы иной, содержательной логики. Но сама по себе трансцендентальная логика Канта является субъективно-идеалистической логикой, оперирующей с разорванными и опустошенными метафизическими абстракциями. По заявлению самого Канта эта логика «исключает все знания с эмпирическим содержанием», она исследует только правила «чистого мышления», «поскольку оно н^ относится к предметам». При помощи именно этой логики Кант развивает свое охарактеризованное выше метафизическиэклектическое учение.
