всего выражает истину и сущность вещей».
«Противоречие есть корень всякого движения и жизненности; лишь поскольку нечто имеет в себе самом противоречие, оно движется, обладает побуждением и деятельностью». Благодаря такому пониманию движения «та мистификация, которую . претерпела диалектика в руках Гегеля, отнюдь не помешала тому, что именно Гегель первый дал исчерпывающую и сознательную картину ее общих форм движения» (Маркс, Капитал, т. I, 8 изд., стр. XXIII, см. Послесловие ко второму изд.).
Огромный исторический материал и диалектическая обработка его Гегелем обусловили то, что Гегель несмотря на свой последовательный идеализм в ряде случаев «зигзагами» и «кувырком» приближается к материализму. Так, он анализирует смену форм материи («объекта») и движения (механизм, химизм, организм). Рассматривая целесообразную деятельность людей, Гегель подчеркивает громадную роль орудий производства в развитии общества. Ленин отмечает, что здесь у Гегеля имеются зачатки исторического материализма. Плеханов указывает, что Гегель неоднократно вынужден признавать влияние географической среды и экономических отношений в развитии человечества. Даже в учении Гегеля о понятии Ленин отмечает ряд мыслей, приближающихся к материализму. В конце раздела «Учения о понятии» в «Энциклопедии» Гегель, показывая, как идея, пройдя все ступени логики, обнаруживает себя как природа, пишет: «Эта существующая идея есть природа». Ленин пишет по этому поводу: «Эта фраза на последней [213-й] странице Логики архизамечательна. Переход логической идеи к природе. Рукой подать к материализму. Прав был Энгельс, что система Гегеля перевернутый материализм» («Философские тетради», стр. 224).
Диалектический метод обусловил у Гегеля новую, весьма плодотворную постановку проблем теории познания. Решающее значение в теории познания получил вопрос о пути, движении познания. Для Гегеля «истина заключалась в самом процессе познавания, в длинном историческом развитии науки, поднимающейся с низших ступеней знания на выс^ шие» (Энгельс, Людвиг Фейербах, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 637).
В отличие от метафизической постановки проблем теории познания Кантом гегелевская теория познания рассматривает свой предмет исторически, изучая и обобщая происхождение и развитие познания, переход от незнания к познанию (Ленин). Стало быть у Гегеля диалектика включает в себя то, что ныне зовут теорией познания, гносеологией (Ленин); последняя у Гегеля совпадает с диалектической логикой, разумеется, на идеалистической основе. Теория познания упирается в истор и ю познания. Проходимые познанием ступени суть «моменты» истины, «интерес заключается во всем движении». Каждая из превзойденных ступеней познания «есть картина абсолютного», но картина еще ограниченная. Гегель следующим образом резюмирует этот принцип: «Познание движется от содержания к содержанию. Прежде всего это движение вперед определяет себя так, что оно начинается с простых определенностей, и что следующее за ним становится богаче и конкретнее. Ибо результат содержит в себе свое начало, и движение последнего обогатило его некоторой новдй определенностью ... На каждой ступени дальнейше 90
го определения воздвигается вся масса его предшествующего содержания и через свой диалектический ход вперед не только ничего не теряет и не оставляет позади себя, но несет с собой все приобретенное и обогащает и сгущает себя в себе». Отдельные логические категории, анализ к-рых дан Гегелем в «Логике», исследуются им не в их разрозненности и изолированности, а во внутренней необходимой взаимной связи, в их переходе друг в друга.
У него «каждое понятие находится в известном отношении, в известной связи со всеми остальными» (Ленин, Философские тетради, стр. 139). Категории для него — ступеньки в движении познания. Более того, тот же принцип он проводит и по отношению к формам суждения и умозаключения. Он «выводит эти формы одну из другой, устанавливает между ними отношение субординации, а не координации..., развивает высшие формы из низших» (Энгельс, Диалектика природы, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 494).
Гегель дал глубокую критикуфор мал ьной логики, вскрыл ложь и пустоту ее «аксиом» и «законов», он противопоставил ей логику, основанную на единстве формы и содержания. «Гегель... требует логики, в коей формы были бы содержательными формами, формами живого, реального содержания, связанными неразрывно с содержанием» (Ленин, Философские тетради, стр. 93). Он доказал, что каж д о е суждение представляет собой единство тождества и различия, общего и отдельного, случайного и необходимого, явления и сущности. Он не только понял единство формы и содержания в субъективной логике, но и угадал единство субъективной и объективной логики — форм движения познания и объективного мира. Он прослеживал «отражение в движении понятий движения объективного мира» (там же, стр. 173). Гегель «гениально угадал, ... что логические формы и законы не пустая оболочка, а отражение объективного мира» (там же, стр. 174); он угадал «в смене, взаимозависимости всех понятий, в тождестве их противоположностей, в переходах одного понятия в другое, в вечной смене, движении понятий именно такое отношение вещей, природы» (там же, стр. 189). Но эти вещи, эта природа мистически извращен ы в философии Гегеля, будучи изображены как проявления понятия, идеи. Гегелем «были развиты на его идеалистический манер» все основные законы диалектики, но «как простые законы мышления» (к к-рому сводится у Гегеля и бытие); «ошибка заключается в. том, что законы эти не выведены из природы и истории, а навязаны последним как законы мышления» (Энгельс, Диалектика природы, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 525).
Гегелевская философия страдает «неизлечимым противоречием» между требующим бесконечного развития диалектическим методом и законченной догматической системой, означающей конец всякого дальнейшего развития, замкнутым кругом, проходимым абсолютной идеей, замкнутой системой категорий. Система Гегеля означает, что Гегель не придерживался последовательно диалектического метода, не проводил его до конца. Эта система есть измена диалектическому развитию, ограничение метода, «дань метафизике». Не следует представлять дело так, как будто на всем протяжении своей философии Гегель последовательно придержи-
