и умственной жизни Германии направлялся в
русло противоправительственных настроений.
«На германской литературе, — писал Энгельс, — тоже отразилось политическое возбуждение, в которое события 1830 ввергли всю Европу...
Стихотворения, повести, рецензии, драмы, всякие литературные произведения были преисполнены так называемой „тенденции14, т. е. более или менее робких выражений противоправительственного духа» (Маркс и Энгельс, Соч., т. VI, стр. 25). Германия приближалась к буржуазной революции, используя опыт предшествующих революций и европейской цивилизации. «На Германию, — писали Маркс и Энгельс за несколько месяцев до революции 1848, — коммунисты обращают главное свое внимание, потому что Германия стоит накануне буржуазной революции и потому что она совершит этот переворот при более прогрессивных условиях европейской цивилизации вообще и при наличии гораздо более развитого пролетариата, чем Англия в 17 и Франция в 18 веке, а, следовательно, немецкая буржуазная революция может быть лишь непосредственным прологом пролетарской революции» (Маркс и Энгельс, Манифест коммунистической партии, М., 1932, стр. 46).
Марксизм как учение революционного пролетариата был создан Марксом и Энгельсом на почве их практического участия в рабочем движении середины 40 — х гг., на основе глубокого изучения ими классовой борьбы пролетариата против буржуазии в передовых странах Европы. Маркс и Энгельс создали основы теории и тактики научного социализма уже накануне 1848. Ход и исход революционных движений 1848—50, охвативших важнейшие страны Западной Европы, не только блестяще подтвердили объективную истинность их учения, но и позволили им четко сформулировать главное содержание этого учения.
Уже в «Манифесте коммунистической партии» Маркс и Энгельс показали, что для установления социализма пролетариат в процессе коммунистической революции должен возвыситься до положения господствующего класса. На основе опыта революций 1848 и особенно Парижской коммуны Маркс пришел к выводу, что пролетариат может основать свою диктатуру, только разбив и сломав эксплоататорскую бюрократически-военную государственную машину. Уроки Парижской коммуны целиком подтвердили правильность учения марксизма о диктатуре пролетариата и явились основой дальнейшего развития Марксом и Энгельсом научного социализма.
Марксизм возник и развивался в неразрывной связи с практикой революционного рабочего движения. Однако марксизм является научным социализмом не только потому, что он возник и развивался на почве массового рабочего движения и является опытом этого движения в его общем виде, но и потому, что он воспринял, переработал и развил дальше наиболее ценное прогрессивное содержание всего предшествующего научного и философского развития человечества.
«История философии и история социальной науки, — говорит Ленин, — показывают с полной ясностью, что в марксизме нет ничего похожего на,, сектантство“в смысле какого-то замкнутого, закостенелого учения, возникшего встороне от столбовой дороги развития мировой цивилизации... Его учение возникло как прямоеи непосредственное продолжение учения величайших представителей философии, политической экономии и социализма... Оно есть законный преемник лучшего, что создало человечество в 19 веке в лице немецкой философии, английской политической экономии, французского социализма» (Ленин, Три источника и три составных части марксизма, Соч., т. XVI, стр. 349).
Утопический социализм [в лице Роберта Оуена, Сен-Симона, Фуръе (см.) и др.] подвергал критике капиталистический строй и намечал некоторые характерные черты будущего. Но утописты не могли указать той общественной силы, которая способна стать творцом нового строя. Это было обусловлено, с одной стороны, идеалистическим характером их мировоззрения, с другой стороны, тем, что в 20—30-е годы самостоятельное политическое движение пролетариата только зарождалось. Утописты не могли открыть законы развития и гибели капитализма и на основе их показать неизбежность победы социалистического общества. Поэтому они могли только мечтать о коммунизме, не ведя действительной борьбы за его осуществление, и возлагать свои надежды на добродетельного государя или на сознательность буржуазии.
Развитие социализма от утопии к науке, научное обоснование его требовали изучения закономерностей капиталистического общества.
Разрабатывая политическую экономию пролетариата, Маркс и Энгельс использовали достижения классической английской политической экономии, представлявшей высшую ступень развития буржуазной экономической мысли.
Преодолевая буржуазную ограниченность классической политэкономии, Маркс и Энгельс вскрыли эксплоататорскую сущность капитализма и исторически ограниченный, преходящий характер его законов. Ленин указывает, что учение о прибавочной стоимости есть краеугольный камень экономической теории Маркса. «Там, где буржуазные экономисты видели отношение вещей..., там Маркс вскрыл отношение между людьми» (Ленин, Соч., т. XVI, стр. 351). Маркс проследил развитие капитализма от первых зачатков товарного хозяйства до его высших форм. Он показал, что это развитие с железной необходимостью ведет к его гибели, с одной стороны, подготовляя материальные условия для перехода к высшей форме производства — коммунизму, с другой стороны, революционизируя пролетариат и толкая его на борьбу за революционное свержение капитализма. В лице пролетариата, в котором великие утописты видели только сосредоточение нищеты и страданий и который они мечтали освободить наряду с другими классами общества, Маркс и Энгельс открыли основную движущую силу революционного уничтожения капитализма и творца нового коммунистического общества.
Но превратить социализм из утопии в науку, вскрыть особенности противоречивой экономической структуры капиталистического общества, открыть в революционной политической борьбе и диктатуре пролетариата источники; силы и путь перехода от капитализма к социализму Маркс и Энгельс сумели потому, что на базе практического участия в политической борьбе, на базе переработки всей предшествующей науки создали Д. м., последовательно-материалистическое философское мировоззрение,
