науку об общих законах развития природы, общества и мышления.
Маркс неоднократно указывал (в «Введении к „Критике политической экономии44», в послесловии ко 2-му изданию «Капитала», в письмах), что материалистическая диалектика является необходимым условием подлинно научного исследования общественного развития, в том числе экономического. Энгельс пишет в предисловии к английскому изданию своей статьи «От утопии к науке», что без диалектики научный социализм не был бы возможен, что создание материалистической диалектики является важнейшей заслугой Маркса. Подытоживая высказывания Маркса и Энгельса о революционном значении Д. м., Ленин говорит: «Если попытаться одним словом определить, так сказать, фокус всей переписки, — тот центральный пункт, к которому сходится вся сеть высказываемых и обсуждаемых идей, то это слово будет диалектика. Применение материалистической диалектики к переработке всей политической экономии, с основания ее, — к истории, к естествознанию, к философии, к политике и тактике рабочего класса, — вот что более всего интересует Маркса и Энгельса, вот в чем они вносят наиболее существенное и наиболее новое, вот в чем их гениальный шаг вперед в истории революционной мысли» (Ленин, Соч., т. XVII, стр. 30). Точно так же и Сталин придает материалистической диалектике решающее значение в теории марксизма-ленинизма.
Создавая Д. м., Маркс и Энгельс взяли все лучшее, достигнутое предшествующим развитием философии. Маркс и Энгельс высоко оценивали материалистическую философию идеологов французской революции — французский материализм 18 века — и подчеркивали его громадное влияние на формирование их философских взглядов. При этом они критиковали его за механицизм и антидиалектичность. Но особенно большую роль в подготовке Д. м. сыграла философия Гегеля, являющаяся высшей точкой, которой достигла буржуазная философия. Философия Гегеля явилась отражением эпохи буржуазных революций, сметавших феодальный строй. Но в его философии уже отражается и начало поворота буржуазии в сторону реакции, боязнь нарождающегося пролетариата, стремление к примирению борющихся противоположностей, к увековечению капиталистического строя и даже полукрепостнического прусского королевства. Уже вскоре после смерти Гегеля его революционная диалектика, несмотря на всю свою идеалистическую непоследовательность, признается слишком революционной и опасной для существующего строя.
Преподавание его философии изгоняется из университетов, самого Гегеля предают забвению и третируют, как «мертвую собаку». Гегелевская школа распадается на два лагеря: правых гегельянцев, отбрасывавших его диалектику и развивавших консервативную мистическую сторону его философии, к-рая оправдывала прусские порядки, и лево — или младогегельянцев (см.), которые развивали революционную сторону учения Гегеля. Левые гегельянцы были революционными демократами, представителями революционной мелкой буржуазии, но их революционность ограничивалась сферой абстрактной мысли. Младогегельянцы ограничивались в своей деятельности только теоретической критикой религии, объявляя ее основной причиной всех социальных зол, совершенно не в. с. э. т. ххп.понимая того, что религия может быть преодолена только революционным изменением социально-экономических условий общественной жизни. Младогегельянцы в той или иной мере находились в плену гегелевской идеалистической системы. Маркс указывал, что ни один из этих новейших критиков не пытался даже выступить с обстоятельной критикой гегелевской системы. «Их полемика против Гегеля и друг против друга ограничивается тем, что каждый из них выхватывает какую-нибудь одну сторону гегелевской системы и направляет ее как против всей системы, так и против тех сторон, которые выхвачены другими... Единственные результаты, которых могла добиться эта философская критика, были несколько, да и то односторонних, историко-религиозных разъяснений относительно христианства» (Маркс и Энгельс, Соч., т. IV, стр. 8 и 10). Маркс вскрывает классовые корни младогегельянства. «Критика, которая... ставит себя выше наций (Маркс имеет в виду трудящиеся массы. — Ред.)>... доказывает этим своим карикатурным христиански-германским идеализмом..., что она по уши еще торчит в грязи немецкого национализма» (там же, т. III, стр. 184). С практической революционной деятельностью младогегельянцы не были связаны. Беспомощность младогегельянцев в вопросах революционной практики ярче всего видна на примере Макса Штирнера (см.). Анархизм Штирнера с его требованием неограниченной свободы «единственного» выражал всего лишь стремление разорявшейся мелкой буржуазии сохранить свою собственность.
Уже в начале 40 — х гг. в левогегельянском течении произошел новый раскол между наиболее революционной частью движения в лице Маркса и Энгельса и мелкобуржуазными элементами — Бауэр (см.), Штирнер и др. Маркс и Энгельс примыкали вначале к младогегельянцам и в первый период своего развития стояли на идеалистических позициях. Однако с самого начала своей философской деятельности они критиковали левогегельянцев за их абстрактность, за отрыв от политической борьбы. Уже в первых своих публицистических выступлениях Маркс выступает против умозрительной философии, свысока глядевшей на практическую деятельность, на роль масс. «Ничто нам не мешает, — писал он в 1843, — связать нашу критику с критикой политики, с интересами определенной политической партии, а стало быть, связать и отождествить нашу критику с действительной борьбой»(Маркси Энгелье, Соч., т. I, стр. 366). Это стремление претворить философию в действительность резко проявляется во все периоды его как ранней, так и позднейшей деятельности. Таков путь философского развития и Энгельса. Работа Маркса в «Рейнской газете», где он горячо выступает против абсолютизма и эксплоататоров в защиту трудящихся (процессы порубщиков и крестьян-виноградарей), участие Энгельса в «Молодой Германии» показывают, что их философская эволюция обусловливалась их политической активностью и вне ее не может быть понята. Ленин указывает, что Маркс сходился с левогегельянцами в «стремлении сделать из философии Гегеля атеистические и революционные выводы».
На первой стадии Маркс и Энгельс были несомненно идеалистами. Крупнейшее влияние на их дальнейшее развитие оказал, материалист 4
