пела нескончаемая «война всех против всех» (Гоббс). Но так или иначе из этого «естественного состояния» люди перешли в «гражданское состояние», т. е. к жизни в обществе <к государству), заключив — между собою «общественный договор», в силу к-рого они отказывались ют той ничем, не ограниченной свободы, какой они обладали в «естественном состоянии», но взамен получали те блага, какие дает организация твердого общественного и политического порядка (охрану личности и имущества и т*. д.). Поскольку большая часть теоретиков Е. п. не различала понятий общества и государства, постольку для • них «общественный договор» был в то же время и политическим договором. Но нек-рые различали эти моменты и поэтому, как напр. Пуффендорф, — говорили не об одном, а о двух договорах: первом — «договоре соединения» (pactum unionis), создающем общественное состояние как выход из «естественного»и втором — «договоре подчинения» (pactum subjicionis), организующем государство и политическую власть. Во всем этом построении мы имеем перед собой чистейшую идеологию товаропроизводящего общества, основанного на рыночном производстве и распределении.
Рыночный товарооборот требует, свободы обращения, свободы отчуждать и приобретать товары. Он ничего не хочет зцать о сбсловных и иных преимуществах и качествах товаровладельца и покупателя; они все равны на рынке, как и сами товары ^к-рые в качестве предметов рыночного обращения совлекает с себя свою потребительную разницу и выступают друг против друга как стоимости; «товар — великий левеллер (уравнитель)», — говорит Маркс, формальное, равенство — основное требование товаропроизводящего общества. Основной формой всех процессов обращения в производстве и распределении общества товаропроизводителей является договор, сделка. Отсюда и это значение договорных отношений, в теории пропохождения об-ва и государства у теоретиков Е. п. «Сфера обращения, или обмен товаров, в рамках к-рого осуществляется купля и продажа рабочей силы, есть истинный Эдем прирожденных прав человека. Здесь господствуют только свобода, равенство, собственность и Бентам. Свобода! Ибо покупатель и продавец товара, например рабочей, силы, подчиняются лишь велениям своей собственной воли. Они вступают в договор как свободные, юридически равноправные лица.
Договор есть тот конечный результат, в котором их воли находят свое общее — юридическое выражение. Равенство! Ибо ода, относятся друг к другу лишь как товаровладельцы и обменивают эквивалент на эквивалент. Собственность! Ибо каждый из них располагает лишь тем, что ему принадлежит.
Бентам! Ибо каждый заботится лишь о себе самом» (Маркс, Капитал» т., I).
Эти положения Е. п. в корне противоречили мировоззрению и строю феодального порядка. Последний не знал индивида как составную часть общества и государства.
Составными единицами последнего при фео« дализме были четко отграниченные и б. или м. замкнутые общественные группы, бывшие в то же время и политическими единицами, сословия, ремесленные цехи, купече * .
- ;
i; j
’ ; j ;ские. гильдии и пр. Положение человека определялось не какими-то принадлежащими ему как человеческой особи неотъемлемыми правами, а его принадлежностью к тому или иному сословию., цеху, гильдии.
Право каждой такой группы было в то же время ее привилегией, а закабаленное крестьянство вообще не имело никаких прав.
Ни* о каком «равенстве всех» не могло быть и речи, т. к. дворянин не мог брть равен представителю третьего сословия, а этот последний как „ свободный крепостному крестьянину. Государство и государственная власть, согласно учениям богословов, являлись божественными установлениями, а не делом человеческой врли и произвола. Обязанностью всякого подданного, по этим воззрениям, являлось безусловное и безоговорочное подчинение этой власти. Идеи Е. лк имели поэтому революционный характер в отношении феодального строя. «Мы прекрасно знаем — говорит Ленин, — что всемирг ный капитал в свое время имел перед собой задачу создания свободы, что он сбросил феодальное рабство, что он буржуазную свободу создал, мы. прекрасно знаем, что это всемирно-исторический прогресс» (Лени н>, Т. XVI, 1 изд., стр. 204).
Мировоззрение и концепции теоретиков, Е. п. 17 и 18 вв. были антиисторичны. Строя свои теории общества и государства, они вовсе не отправлялись от изучения и анализа исторических фактов и исторического процесса. При развертывании своих точек зрения они пользовались рационалистическим дедуктивным методом, подобным методу математики и механики, т. е. они выставляли нек-рые общие положения, игравшие роль аксиом, и затем выводили из них чисто логическим путем все возможные последствия. Отправляясь от человеческой личности, индивида, школа Е. п. старалась понять природу общества и государства, а также дцть наиболее целесообразные и разумные рецепты для их построения. — При этом свойства и качества, присущие человеку, рассматривались как неизменные во все времена, во всяком обществе и во всех местах земного шара. Определяя эти свойства и стоя на антиисторической и антинаучной точке зрения, теоретики Е. и. не могли не попадать во власть самых произвольных утверждений, считая этими свойствами то альтруистические чувства, присущие человеку (Г. Гроций, Томазий и др.), то'крайний эгоизм и преследование исключительно Личных выгод (Гоббс и др.). Этот индивидуализм, крайне характерный для всей идеологии буржуазного, — общества периода становления и развития промышленного капитализма с его свободной конкуренцией и свободой частной инициативы, в то же время сочетался с основами механистического мировоззрения буржуазных, теоретиков 17 и 18 веков.
Основателем школы Е. п. (так же, как и «отцом» науки международного права) считается голландец Гуго Гроций (см/). Основные положения учения о естественном праве были им развиты в сочинении «De jure belli ас pacis» («О праве войны и мира», есть рус., пер^.). Основной вопрос, который раз-» решает Гуго Гроций, сводится к тому — существует ли справедливое по природе, а не 18*
