далеком будущем и о необходимости ее подготовки путем просветительной работы и антиправительственной пропаганды среди крестьянства, Ж. однако уже давно проявлял тенденции, уводившие его в сторону от правоверного народничества, как «мирного», так и «бунтарского» толка. Повидимому его не вполне удовлетворяло перенесение центра тяжести всей работы в деревню; сам он никогда не был типичным «деревенщиком» и работе среди крестьян с самого начала предпочитал пропаганду среди городских рабочих. Но главное расхождение с народничеством у него развивалось по другой линии: Ж. не мог примириться с резко отрицательным отношением старых народников к политической борьбе, Известно, что еще задолго до процесса 193, участвуя в чисто народнических кружках и отдавая дань увлечению «хождением в народ», Ж. делал попытки самостоятельно завязать сношения с радикальными элементами из буржуазной ин< теллигенции и земских деятелей, в частности с украинскими демократами-федералистами (с Драгомановым и др.) — словом, с теми сторонниками политической борьбы, к-рых народники презрительно называли «конституционалистами». В период 1876—78 Ж. повидимому держался совсем в стороне от народнических организаций, — во всяком случае не осталось никаких указаний на его участие в их работе; зато имеются сообщения современников (напр. Семенюты), что Ж. в это время «вертелся среди либералов». Во всяком случае до 1878 Ж. относился отрицательно и к применению террора, к-рый отвергался самыми радикальными «конституционалистами» и социалистами типа Драгоманова.
После провала движения «в народ» Ж., продолжая считать себя народником-социалистом, начал сознавать все яснее, что старое народничество зашло в безысходный тупик. Попытки Ж. к сближению с «конституционалистами» свидетельствуют о том, что в этот период он напряженно искал новых путей общественной деятельности и надеялся найти каких-то новых союзников для борьбы с самодержавием. Кризис личного мировоззрения Ж. совпал с общим кризисом народничества (см. Народничество). Гибель наивных иллюзий, связанных с «хождением в народ», привела к разногласиям и трениям в новой революционной партии «Земля и воля», основанной в 1876. Ряды сторонников старой тактики постепенно редели, виднейшие деятели народнического движения один за другим приходили к выводу о бесполезности «мирной пропаганды» и о необходимости перейти к непосредственной революционной борьбе с самодержавием.
Покушение Веры Засулич на Трепова (январь 1878) послужило сигналом к невиданному усилению террористических актов, а в начале 1879 в об-ве «Земля и воля» большинство руководителей уже принадлежало к фракции террористов.
На съезд этой фракции в Липецке, а затем на общий съезд землевольцев в Воронеже (июль 1879) был приглашен и Ж., не состоявший членом «Земли и воли». Среди собравшихся делегатов он имел, пожалуй, наименьший революционный стаж, но по зрелости своих политических взглядов онстоял выше большинства из них и уже на Липецком съезде он выдвинулся на одно из первых мест, Ж. решительно выступил за переход к политич. борьбе, т. е. прежде всего к террору. При этом ему приходилось воевать не столько против пропагандистовдеревенщиков, сколько против группы «чистых террористов» (с Морозовым во главе), к-рые смотрели на революцию только как на ряд террористических актов, производимых централизованной организацией заговорщиков. В противовес этим взглядам Ж. развивал свою программу новой революционной партии. Он представлял себе революцию как широкое движение народных масс, возглавляемое социально-революционной партией и направленное к завоеванию «свободных учреждений^ и «гарантий личных прав», без чего невозможна борьба за социальный переворот. Политическому террору он отводил подчиненное место, но признавал, что в данных условиях террор все же должен быть главным средством борьбы и что в ближайшее время партия должна сосредоточить все силы на одном главном акте — цареубийстве, В рядах партии «Народная воля», основанной сейчас же после раскола землевольцев на Воронежском съезде, Ж. становится одним из виднейших организаторов и политических руководителей. Он развивает поразительную энергию в самых разнообразных направлениях. Ему принадлежит главная роль в подготовке и отчасти в непосредственном выполнении ряда неслыханно дерзких террористических актов. Он разрабатывает планы этих актов, организует динамитные мастерские, набирает боевые дружины и обучает товарищей метанию снарядов и употреблению оружия, часто сам начиняет и перевозит бомбы, роет подкопы, выстаивает бесконечные часы на опаснейших наблюдательных или боевых пунктах. Эта нервная и изнурительная работа отнимает львиную долю его времени, однако Ж. не превращается в типичного террориста-профессионала, а находит возможность вести большую работу в других направлениях. Подбор партийных работников и руководство ими, издание и распространение революционной литературы, постановка подпольных типографий, устройство побегов, поиски конспиративных квартир, собирание денежных средств, организация заграничного представительства партии, забота о партийном архиве, — ничто не обходится без ближайшего участия этого замечательного революционера.
По инициативе Ж. и при его непосредственном содействии создается ряд «периферийных» или примыкающих к партии организаций: рабочая группа, военная (вернее офицерская) организация, группа молодежи, и у Ж. хватает сил и времени для выступлений с речами и лекциями в этих организациях. И наряду с этой террористической, практически-организаторской и пропагандистской работой Ж. принимает также самое близкое участие в общем идейно-политическом руководстве партии, в выработке партийной программы и специальной программы для рабочей группы, в определении тактической линии «Народной воли». В последний год своей жизни он уже наиболее авторитетный вождь «Народной воли».
