в пользу метрополий стало невыносимым. Колониальные страны расплачиваются за все, в конечном счете, своими товарами, а имевшее место после 1929 колоссальное «падение цен сделало положение должников... невыносимым и, наоборот, положение кредиторов — неслыханно привилегированным» (Сталин, Отчетный доклад XVII Съезду партии, в его кн.: Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 540). Так в 1930 по займам и пенсиям Индонезия выплатила голландской метрополии 152 млн. гульденов, а в 1933 — уже 192 млн. гульденов. Так как экспортные цены упали за этот период в 2 раза, масса стоимости, выжатая метрополией из К. по займам и пенсиям, возросла в 2% раза и достигла ок. 40% стоимости экспорта (тогда как в 1913 она составляла 13% стоимости экспорта). Равным образом и Англия в 1933 выжала из имперских займов на 60% больше стоимости, или неоплаченного труда, чем в 1929.
Для покрытия этих платежей было необходимо заставить крестьян не только не сокращать производства экспортных культур, но в ряде случаев даже расширить его вопреки падению цен, вопреки тому, что возросшее бремя рент, процентов по ростовщич. займам и т. д. до крайности уменьшило долю продукта, остававшуюся производителю для того, чтобы не умереть голодной смертью. В ряде стран колониальное крестьянство ответило на удары экономии. кризиса расширением посевов продовольственных культур. Эту тенденцию к усилению натуральных форм империализм всячески старался сломить, ибо она ставила под угрозу реализацию платежей метрополии.
При этом возрастала роль государства как органа подавления и внеэкономич. принуждения, высасывающего непосредственно в форме налогов все бблыпую долю труда колониальных масс, что в первую очередь выразилось в невыносимом усилении налогового гнета, принявшем повсеместный и всеобщий характер.
В Кении для уплаты налога туземец должен был работать вдвое больше, чем до кризиса.
В Бельгийском Конго, несмотря на огромное обнищание масс, налоги на туземцев почти не сократились. В Индии и Индонезии повышены были акцизы, а земельный налог сохранился в большинстве случаев на докризисном уровне, а иногда даже повысился. В Индо-Китае налоги за период кризиса почти не изменились, тогда как доходы производителей упали в 4 раза.
Такое усиление налогового гнета при резком падении денежного дохода крестьянского хозяйства еще более, чем раньше, закабалило его ростовщику, торговцу, помещику, способствуя вместе с тем укреплению и расширению таких докапиталистических форм эксплоатации, как распространение и усиление отработочной ренты в пользу помещиков и государства, переход в ряде стран от денежной к натуральной ренте и переход к натуральной зарплате.
Деградация сельского х-ва и ограбление производительных сил земли, нищета, невежество, одичание, физическое и духовное вырождение — таковы последствия капиталистич. гнета для колониальных народов.
VI Конгресс Коммунистического Интернационала при анализе основных черт колониальной системы империализма, его ростовщической и паразитарной сущности, ярко обнаженной в колониальном хозяйстве, отмечает, что «в своей функции колониального эксплуататора господствующий империализм по отноше 472
нию к колониальной стране является, главным образом, паразитом, высасывающим кровь из ее хозяйственного организма... Сельское хозяйство колоний вынуждено в значительной своей части работать для экспорта, но этим крестьянское хозяйство отнюдь не освобождается от угнетающих его докапиталистических пут. Оно, как общее правило, превращается в „свободное“ товарное хозяйство путем подчинения докапиталистических форм производства потребности финансового капитала, усугубления докапиталистических методов эксплуатации путем закабаления крестьянского хозяйства под иго бурно развивающегося торгового и ростовщического капитала, усиления налогового бремени и т. д. и т. д. Эксплуатация крестьянства усиливается, но его производственные методы не обновляются...
Колониальная эксплуатация по своей основной тенденции действует в направлении задержки развития производительных сил колонии, ограбления естестве&ных богатств и, прежде всего, истощения запаса человеческих производительных сил колониальной страны» (см. материалы VI Конгресса Коммунистического Интернационала).
IX. Борьба за новый передел колоний.
Чрезвычайное усиление загнивания капиталистической системы, характерное для периода ее общего кризиса, резкое обострение неравномерности капиталистического развития с несоответствием в быстроте роста важнейших империалистических стран, с усилением неравномерности развития отдельных сфер хозяйства привели к углублению противоречий современного империализма, к скачкообразным изменениям в соотношении сил империалистических держав. Одним из основных антагонизмов в системе современных империалистических противоречий является изменение в соотношении сил США и Англии, рост несоответствия между экономической мощью США и Англии и их долями в эксплоатации К. и в использовании Кировых рынков. Англия, достигшая апогея своего колониального могущества, являла по ряду важнейших отраслей (уголь, текстиль, судостроение) пример застоя и даже деградации в области промышленности и торговли. «В целом, капитализм неизмеримо быстрее, чем прежде, растет, но этот рост не только становится вообще более неравномерным, но неравномерность проявляется также в частности в загнивании самых сильных капиталом стран (Англия)» (Ленин, Соч., т. XIX, стр. 172).
В то же время громадное усиление экономической и политической мощи Америки, которая «запустила руки во все вопросы европейской и мировой политики» (из Манифеста II Конгресса Коммунистического Интернационала), сопровождалось сравнительно незначительным участием ее в разделе колониального мира. Англо-американское соперничество обнаружилось с самого момента заключения мира по линии конкуренции за сферы приложения капитала, источники сырья, за рынки сбыта и т. д. Руководящие круги США отнеслись весьма критически к Версальскому миру, выдвигая, в противовес Англии, Японии и частично Франции, лозунг «свободы морей» и «интернационализации» колоний и требуя «открытых дверей» в Китае. Конкретно наиболее интенсивный характер англо-американское со-
