империя скоро распалась. Между полководцами Александра начинается борьба за власть.
Окончательное распадение империи совершилось после битвы при Ипсе (301). В М. после целого ряда войн утвердилось потомство полководца Александра Антигона (с 294). М. возвратилась к своим балканским владениям, но сохранила власть над Грецией. Эту власть Македония удерживала с большим трудом. Первый македонский царь из дома Антигона, Димитрий Полиоркет (294—287), после семилетнего правления был свергнут с престола.
Против него возникло недовольство в М., которую он разорил тяжелыми налогами. Сын его Антигон Гонат вернул себе власть (272—239) над Македонией и Грецией. Греция формально считалась свободной, но фактически Антигон правил ею самовластно, опираясь на класс крупных рабовладельцев. В последующие годы (239—168) удерживать власть над Грецией для М. делалось все труднее. В Греции стали образовываться союзы городов, к-рые повели борьбу против М. Неустойчивым положением М. в Греции воспользовался Рим, к-рый объявил войну Македонии. Филипп III был разбит при Киноскефалах (197) и обязался поставить свою внешнюю политику под контроль Рима и признать Грецию свободной. Царь Персей, сын Филиппа III, попытался восстать против Рима, но был разбит в битве при Пидне (168), после чего в М. была уничтожена царская власть, и она была разделена на четыре части с обязательством платить Риму дань. В 148 М. лишилась самостоятельности и была обращена в римскую провинцию.
Лит.: Дрой зе н И. Г., История эллинизма, пер. с франц., т. I — III, М., 1890—93; Beloch К. J., Griechische Geschichte, Bd I — IV, В., 1922—27; Holm A., Griechische Geschichte, Bd IV — Die griechisch-makedonische Zeit, B., 1894; Schaefer A., Demosthenes und seine Zeit, 3 Bde, 2 Aufl., Lpz., 1885—87; Kaerst J., Geschichte des Hellenismus, Lpz., 1927 Tscherikower V., Die hellenistischen Stadtegrii nd ungen..., Lpz., 1927.
Новая история. M. современная занимает приблизительно ту же часть Балканского п-ова между Албанией и Фракией, какую занимала древняя. Условно границу М. определяют: на В. — река Места, на 10. — Салоникский залив и р.
Бистрица, на 3. — Черный Дрин, на С. М. включает почти всю Старую Сербию (см.) до Нового Базара. В начале Средних веков М. подвергалась вторжению различных славянских и тюрко-славянских племен, вытеснивших греч. население на горную окраину, и затем в течение долгих веков переходила из рук в руки — болгар (царство Симеона), от к-рых она приняла христианство, греков, Латинской империи, опять болгар и греков и, наконец, в 14 в. сербов (царство Душана). Каждое из этих завоеваний налагало свою печать на состав населения, его религию, быт и политич. традиции, чем обусловило его чрезвычайную пестроту — основу для будущих национальных распрей. Завоеванная окончательно турками в 14—15 вв. М. была ими переименована в Румелию и разделена на вилайеты (провинции): Битолийский (г. Монастырь), Коссовский (г. Ускюб, или Скопле) и Салоникский (г. Салоники, или Солунь, ныне Фессалоника).
Точной статистики населения М. не было. Предположительно считалось 2V2—3 млн. чел.: болгар, греков, сербов, румын, турок, евреев и пр.
Основным фактом, определявшим положение их — особенно славянских народов, представлявших в своем подавляющем большинстве крестьянство, — было то, что турки водворились
Б. С. Э. т. XXXVII.в стране в качестве феодальных помещиков, огромные земли к-рых («чифлики») обрабаты — 4 вались этими крестьянами на началах издольщины и других форм феодально-крепостнической кабалы. Это было основное противоречие между завоевателями и побежденными, к-рое, переплетаясь с политич. угнетением и различиями расового и религиозного характера, привело к борьбе населения М. за свое национальное освобождение от турецкого ига. — После того как Берлинским трактатом 1878 (см. Берлинский конгресс 1878) был уничтожен Сан-Стефан ский мирный договор (см.) и М. была отделена от Болгарии, превращенной в автономное княжество, и возвращена под власть Турции, национальная борьба М. против последней приняла особенно острые формы, которые осложнились междунациональным соперничеством.
В 1885 произошло воссоединение Болгарией Вост. Румелии, также отторгнутой от нее в 1878; Болгария предъявила притязания на М., ссылаясь на преобладающий болгарский характер ее населения. Однако сербы, обратившие внимание на М. после того, как захват Боснии и Герцеговины Австрией лишил их возможности национальной экспансии на 3., и занявшиеся в М. широкой пропагандой при помощи церкви и школ, утверждали, что большинство в М. принадлежит им. В то же время и греки, обосновывая свои права преемственностью от Византийской империи и господствующей ролью своей церкви, также предъявили права на М. Таким образом, М. стала яблоком раздора между Балканскими государствами и ареной борьбы между их сторонниками и клиентами в самой М., которых они снабжали деньгами, агитаторами, попами, школьными учителями, оружием и, наконец, бандами, истреблявшими друг друга, а заодно и приверженцев — отдельных лиц и целые деревни — противной стороны. Султанское правительство могло только приветствовать такое положение. Оно давало ему возможность, в согласии с принципом «прежде успокоение, потом реформы», уклониться от обязательства, навязанного ему «Европой» в 1878 (ст. 23 Берлинского трактата), провести «реформы» в интересах оставленного под его властью христианского населения и свирепыми репрессиями против «смутьянов», систематическим натравливанием мусульман на христиан и одной христианской народности на другую, погромами, избиениями и поощрением произвола местной администрации и помещиков еще более укрепить свое иго. Македонский вопрос грозил вызвать открытое столкновение между Балканскими государствами и, т. о., развернуть пресловутый Восточный вопрос, в к-ром заложена была опасность европейской войны. На образование из М. самостоятельного государства «великие» державы не шли: России желательно было бы ослабить Турцию лишением ее М., но лишь в пользу покровительствуемой ею Болгарии; Австрия же (а с ней и Германия) не хотела ослабления Турции, что пошло бы на пользу и укрепление политических интересов России, на усиление руссофильской Болгарии или австрофильской Сербии; Англия, наконец, долго колебалась между «русской» политикой своих либералов и «австрийской» политикой своих консерваторов, проводя на деле последнюю, пока в 20 в. она понемногу не перешла на русские позиции. В результате этих противоречий ЕвропЪ, могла лишь платонически выражать свое сочувствие угнетенным национальностям 24
