Страница:БСЭ-1 Том 40. Монада - Нага (1938)-1.pdf/168

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница не была вычитана

войск в М. и окрестностях и ареста высшей администрации. План не был приведен в исполнение, т. к. получено было известие о событиях 14/XII 1825, и через несколько дней начались аресты декабристов. В М. были арестованы Никита, Александр и Михаил Муравьевы, Якушкин, Орлов, Свистунов и др.

Декабрьское восстание и трагическая судьба декабристов произвели сильное впечатление на подрастающее поколение. К этому поколению принадлежал и А. И. Герцен (Герцен родился в 1812 в доме на Тверском бульваре, ныне д. № 25). В своих воспоминаниях Герцен рассказывает, как, будучи мальчиками, он и Огарев на Воробьевых — ныне Ленинских  — горах в виду всей Москвы поклялись продолжать дело декабристов и отдать все свои силы на революционную борьбу. Герцен и Огарев поступили в Московский ун-т в 1829. В то время Московский ун-т, несмотря на старания Николая I заполнить состав его преподавателей верными хранителями «самодержавия, православия и народности», был рассадником политического «вольнодумства». После восстания декабристов жандармы Николая I не раз обнаруживали революционную «крамолу» среди московского студенчества; в 1827 арестовали и заключили в каземат братьев Критских, в 1831 сослали на каторгу и в солдаты участников кружка Сунгурова. Кружок Критских состоял преимущественно из студентов Московского ун-та и нескольких мелких чиновников.

Руководители его, «составив между собою тайное общество, умышляли на жизнь государя и его семьи, предполагали сие произвести через 10 лет, а между тем стараться умножить членов, изыскивать средства для введения конституции, возбуждать негодование солдат против правительства, приготовляться к бунту, написать прокламацию к московским жителям» (из приговора). Кружок Сунгурова состоял из студентов и мелкопоместных дворян. По материалам судебного дела Сунгуров «первым долгом по завладению артиллерией предполагал... возмутить находящихся на фабриках людей и всю чернь московскую, завладеть всеми присутственными местами... внушить народу, что цесаревич Константин Павлович шел на Россию с войсками польскими для того, чтобы отобрать всех крестьян от помещиков, сделать их вольными, не брать с них податей, равно как и с мещанства и с прочих платящих подати классов, а жить всякому для себя, кто как х^очет». Французская революция 1830 и восстание в Польше 1831 оказали значительное влияние на московскую молодежь того времени. Анненков в своих воспоминаниях утверждает, что «политические и экономические идеи, возникшие в Европе после парижского переворота 1830, перешли уже нашу границу и стали занимать умы». Среди студенческих кружков 30  — х гг. особое значение приобрел кружок Герцена, к-рый был ликвидирован летом 1834. 30-е и 40-е гг. 19 в. были временем подъема общественно-литературной жизни М. На страницах московских журналов печатались статьи громадного общественно-политич. значения — Белинского, Герцена, Чаадаева. В Московском драматическом Малом театре артисты-новаторы, во главе с гениальным Щепкиным, порывают со старыми традициями франц. школы и ведут русский драматический театр по пути простоты и правды. Гнет цензуры, закрытие журналов Б. С. Э. т. XL.(«Европеец», «Московский телеграф», «Телескоп» и др.) не могли уничтожить роста литературно-общественного движения Москвы. Средоточием общественной жизни были квартира П. Я. Чаадаева (дом ныне не сохранился), дома А. П. Елагиной (д. № 4 по Хоромному переулку), Е. А. Свербеевой (д. № 6 по Тверскому бульвару), А. С. Хомякова (сначала д. № 3 по Петровке, с 1844  — д. № 7 по Собачьей площадке). В этих домах происходили горячие споры между западниками и славянофилами. Тяжелый гнет николаевского режима, преследование цензурой печати замыкали общественно-литературные движения в узкие рамки кружков.

Москва из крупного торгового центра постепенно превращалась в город фабрик, заводов и других промысловых предприятий. С начала 19 в. в Москве открылось значительное количество хлопчато-бумажных мануфактур, на которых сначала вырабатывались ткани, преимущественно из заграничной пряжи, а затем стала вырабатываться и сама пряжа. На развитие московской хлопчато-бумажной промышленности оказала влияние континентальная блокада (см.), прекратившая на время приток англ. товаров. Московское дворянство малопо-малу уступало свое первенствующее место торгово-промышленному классу. С 30  — х гг.

19 в. М. постепенно утрачивает свой блеск дворянской столицы. Уже в 1833 Пушкин писал: «Ныне в присмиревшей Москве огромные, боярские дома стоят печально между широким двором, заросшим травою, и садом, запущенным и одичалым... Но Москва, утратившая свой блеск аристократический, процветает в других отношениях: промышленность, сильно покровительствуемая, в ней оживилась и развилась с необыкновенною силою. Купечество богатеет и начинает селиться в палатах,' покидаемых дворянством» (ПушкинА. С., Путешествие из Москвы в Петербург, Соч., изд. «Художественная литература», 1936, стр. 751).

«Москва, — писал статистик 40  — х гг., — сделалась в настоящее время столицею промышленности, куда стекаются все богатства внутреннего трудолюбия и торговой мены России с другими государствами. Москву снабжают все порты Балтийского, Черного и Азовского морей... колониальными товарами; Южная; Россия — шерстью...; хлебородные губернии  — жизненными припасами... Москва в свою очередь доставляет приготовляемые на ее мануфактурах изделия, равно как и привозимые сюда колониальные, азиатские и всякие другие товары на все рынки, ярмарки и промышленные пункты России» (Самойлов Л., Атлас промышленности Московской губернии, 1845, стр. 1—2). В интересах торгово-промышленного класса учреждается биржа (1839), устраиваются выставки мануфактурных произведений (в 1831, 1835 и 1853), открываются учебные заведения для недворянских и неслужилых детей, как-то: Коммерческое училище (в 1804) и др. Из общей массы купечества выделяются влиятельные группы почетных граждан, коммерции и мануфактур-советников; сословное «купеческое общество» приобретает влиятельное положение.

В М. преобладала текстильная промышленность. В 1843 из общего числа 40.370 фабричных рабочих на текстильных фабриках было занято 33.210, т. е. 81%. Новые фабрики возникали независимо от старых купеческих мануфактур.

Прежние мануфактуры отмирали, а владель11