формы: «Колониальные грабежи и захваты, национальный гнет и неравенство, империалистический произвол и насилие, колониальное рабство и национальное бесправие, наконец, борьба „цивилизованных44 наций между собою за господство над народами „нецивилизованными44» (Сталин, там же). Против этих насильственных империалистич. форм объединения вспыхнуло в колониальных и зависимых странах мощное нац. — освободительное движение, выражавшее противоположную тенденцию, борьбу за освобождение от империалистического гнета. «Непримиримое противоречие между этими тенденциями в рамках капиталистического развития легло в основу внутренней несостоятельности и органической неустойчивости буржуазных колониальных государств... непримиримое противоречие между процессом хозяйственного объединения народов и империалистическими способами этого объединения определило неспособность, беспомощность, бессилие буржуазии найти правильный подход к решению национального вопроса» (Сталин, там же, стр. 104).
Это непримиримое противоречие могла разрешить только пролетарская социалистич. революция. Оно преодолено в Советском государстве, где, с одной стороны, прежде угнетенные народы получили полную национальную свободу, образовали самостоятельные национальные республики и области; с другой стороны, эти республики объединились добровольно в единый гос. союз, основанный на братском сотрудничестве народов. И в этой дружной семье, народов рушатся всякие перегородки между нациями, всякая национальная обособленность.
Такова диалектика развития нации в социалистич. обществе: через разъединение к добровольному объединению наций, осуществленному уже в первые годы диктатуры пролетариата.
Движущие силы национально-освободительной борьбы. Народный антиимпериалистический фронт. В период образования наций в
Европе главным действующим лицом национального движения была буржуазия. «Основной вопрос для молодой буржуазии — рынок.
Сбыть свои товары и выйти победителем в конкуренции с буржуазией иной национальности — такова ее цель. Отсюда ее желание — обеспечить себе „свой44, „родной44 рынок. Рынок — первая школа, где буржуазия учится национализму» (Сталин, Марксизм и национальноколониальный вопрос, 1938, стр. 11). Но борьба, как указывает Сталин, уже в этот период не ограничивалась хозяйственной сферой. Она переносилась в сферу политическую, причем буржуазия угнетенной нации апеллировала к народным «низам», вовлекала их в национальную борьбу, в национальное движение. «Сила национального движения, — отмечал еще в 1913 Сталин, — определяется степенью участия в нем широких слоев нации, пролетариата и крестьянства» (там же, стр. 12), но в этих условиях «подымающегося капитализма» национальная борьба была борьбой буржуазных классов между собой. Содержание национального движения в этот период не было повсюду однородным. В одних странах (напр., в Ирландии) движение уже тогда носило массовый аграрный характер. В других же странах оно ограничивалось требованиями автономии, гражданского или языкового равноправия и т. п.
Содержание национального вопроса изменилось после Великой Октябрьской социалистив. с. э. т. хы.ческой революции, «когда национальный вопрос из вопроса местного и внутригосударственного превратился в вопрос мировой, вопрос о борьбе колоний и зависимых национальностей против империализма» (Сталин, там жб, стр. 169), когда он стал частью пролетарской социалистической революции. Суть национального вопроса состоит теперь не в конкурентной борьбе буржуазии разных национальностей (эта борьба имеет теперь не решающее и в ряде случаев даже не важное значение), а прежде всего в борьбе трудящихся масс колоний и зависимых народов против империализма. С вовлечением в борьбу широких народных масс национальный вопрос становится по сути дела вопросом крестьянским. «Крестьянство представляет основную армию национального движения,... без крестьянской армии не бывает и не может быть мощного национального движения.
Это именно и имеют в виду, когда говорят, что национальный вопрос есть по сути дела вопрос крестьянский» (Сталин, там же, стр. 152).
Крестьянство ведет борьбу за национальную независимость в союзе с другими общественными классами, прежде всего с пролетариатом, затем с городской мелкой буржуазией и частью буржуазии. На этой основе возникает народный антиимпериалистический фронт, значение к-рого особенно возрастает в последние годы, когда обнаглевшие фашистские агрессоры — Япония, Германия, Италия — разжигают войны за колониальное порабощение народов не только восточных (Китай, Абиссиния), но и европейских (Испания, Чехословакия). Народные массы Испании и Китая ведут героическую борьбу с фашистскими агрессорами за свою национальную независимость; опыт этой борьбы подтверждает всю правильность решений VII Конгресса Коминтерна, разработавшего тактику народного антиимпериалистического фронта.
В этой национально-освободительной борьбе, к-рая является общим делом «всего передового и прогрессивного человечества» (Сталин), почетная, ведущая роль принадлежит наиболее передовому общественному классу — пролетариату и коммунистическим партиям — его авангарду. Коммунистические партии должны оказать прямую помощь революционным движениям в зависимых странах и в колониях. Именно поэтому «в колониальных и полуколониальных странах важнейшая задача коммунистов состоит в работе по созданию анти им периалистического народного фронта» (Резолюции VII Всемирного Конгресса Коммунистического Интернационала, 1935, стр. 25).
Пролетариат и национальный вопрос. Маркс и Энгельс о национальном вопросе. Национальный вопрос в программе ВКП(б) и Коминтерна. Пролетариату всегда был чужд «нацио нальный нигилизм». Маркс и Энгельс резко критиковали прудонистов, «отрицавших» (как впоследствии Р. Люксембург) национальный вопрос. Они указывали, что такое «отрицание» нации на деле является националистическим признанием права нации только за «образцовой» нацией. «К национальному вопросу вообще Маркс и Энгельс относились строго критически, оценивая условно-историческое значение его... По сравнению с „рабочим вопросом44 подчиненное значение национального вопроса не подлежит сомнению для Маркса. Но от игнорирования национальных движений его теория далека, как небо от земли» (Ленин, Соч., 13
