ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ВОЙНА (1914—18)
тич. массовые стачки, несмотря на ряд их недочетов, были результатом героической работы спартаковцев на предприятиях, среди революционной молодежи, в армии. Только Спартаковский союз призывал массы ответить русским пролетариям своей революцией, только Спартаковский союз давал рабочим массам представление о целях и уроках Великой Октябрьской социалистич. революции. Но разоблачая социал-пацифизм, критикуя независимых, спартаковцы не понимали необходимости и неизбежности раскола с ними для образования самостоятельной пролетарской революционной партии. Исторические корни слабости союза «Спартак» лежат в том, что германские левые, спутанные, — по выражению Ленина, — «со всех сторон гнусной сетью каутскианского лицемерия» (Ленин, Соч., т. XIX, стр. 190), не реализовали» во-время большевистской линии на раскол с оппортунистами. «Действительно революционной партии у немецких рабочих ко времени кризиса не оказалось, вследствие опоздания с расколом, вследствие гнета проклятой традиции „единства44 с продажной (Шейдеманы, Легины, Давиды и К0) и бесхарактерной (Каутские, Гильфердинги и К0) бандой лакеев капитала» (Ленин, Соч., т. XXVI, стр. 485—486). С большими колебаниями сбрасывал с себя «Спартак» социал-демократический груз. «Спартак» не понимал необходимости централизованной, построенной по большевистскому образцу партийной организации, и поэтому спартаковцы не сумели по-большевистски возглавить массы. Только в конце декабря 1918 спартаковцы порвали с независимыми с. — д. и образовали самостоятельную коммунистическую партию. Уже в январе 1919 произошло январское восстание спартаковцев. Вполне сознательно с. — д. вожди заставили спартаковцев принять решающий бой раньше, чем партия в достаточной мере окрепла. По поручению с. — д. правительства Носке подавил январское восстание с неслыханной жестокостью. Погибли от руки с. — д. убийц тысячи лучших, передовых рабочих Германии, погибли пламенные революционеры, лучшие вожди германского пролетариата — Роза Люксембург и К, Либкнехт.
Только упорная борьба Ленина и большевиков с люксембургианскими ошибками, лишь победа Великой Октябрьской социалистич. революции и опыт Ноябрьской революции 1918 в Германии приблизили спартаковцев к большевизму; в Германии создается коммунистическая партия, к-рая в первое время носит отпечаток слабостей и ошибок Спартаковского союза. Накануне Ноябрьской революции в Германии Ленин писал: «Величайшая беда и опасность Европы в том, что в ней нет революционной партии. Есть партии предателей, вроде Шейдеманов, Реноделей, Хендерсонов, Уэббов и К0, или лакейских душ вроде Каутского. Нет партии революционной. — Конечно, могучее революционное движение масс может выправить этот недостаток, но он остается великой бедой и великой опасностью» (Ленин, Соч., т. XXIII, стр. 224). Ход германской революции 1918 подтвердил гениальное предвидение Ленина, справедливость его опасений. Так закончилась революция в Германии, «буржуазная, а не социалистическая», где «Советы являлись послушным орудием буржуазного парламента, ибо в Советах господствовали социал-демократы, соглашатели вроде русских меньшевиков, чем, собственно, и объясняется ее слабость»[История ВКП(б). Под ред. Комиссии ЦК ВКП(б), 1938, стр. 221].
Франция. Довоенная французская объединенная социалистическая партия была типичной партией 2 — го Интернационала, партией «блока пролетарских и мелкобуржуазных интересов в угоду мелкобуржуазным социал-пацифистам, социал-шовинистам» (Сталин, Вопросы ленинизма, 9 изд., стр. 379). Принимая на национальных съездах и международных конгрессах решения о необходимости противодействовать возникновению войны всеми средствами вплоть до всеобщей стачки и вооруженного восстания, франц. социалисты не мобилизовали массы для борьбы с опасностью войны, не разоблачали подготовки войны со стороны франц. империалистов. Наоборот, они всячески доказывали, что франц. правительству чужды империалистические замыслы, что оно глубоко преисполнено желанием мира.
Жорес, не понимая неизбежности войны и захватнического империалистического ее характера, не находил иных путей борьбы против войны, кроме увещеваний франц. правительства. Выступая на интернациональном митинге в Брюсселе 23/VII 1914 с критикой австрийской и германской дипломатии, Жорес взял дипломатию Англии и Франции под свою защиту.
«Для нас, французских социалистов, наши обязанности просты. Нам не нужно побуждать наше правительство к политике мира. Оно ее осуществляет». Жорес указывал, что «Франция подвергнута опасности пангерманизма», а потому социалисты должны быть бдительны по отношению к пангерманизму. Жорес в то же время продолжал неутомимо выступать против войны, не переставал пугать буржуазию призраком революции и вызвал к себе жгучую ненависть милитаристских реакционных кругов. 31/VII Жорес пал от рук убийцы. Уже 31/VII и 1/VIII 1914 между правительством и оппортунистическимй вождями социалистич. партии и синдикалистского движения был заключен, за счет рабочего класса, тесный союз.
С 4/VIII после убийства и похорон Жореса Ренодель, сменивший Жореса как редактора «Юманите», поспешил заверить правительство в передовой статье в том, что «кредиты будут вотированы единогласно». Без малейшей оговорки и протеста социалисты единогласно голосовали в парламенте не только за военные кредиты, но и за введение военного положения и цензуры, т. е. за уничтожение свободы собраний, стачек, печати. Синдикалисты, эти сторонники всеобщей стачки, прямого действия и ярые антимилитаристы, оказались так же, как и вожди социалистич. партии, на деле социалшовинистами, лакеями буржуазии. Самба и Гед вступили в министерство, Альбер Тома занял пост государственного секретаря по военному снабжению, Варенн — военного цензора. Социалистич. партия открыто перешла к поддержке хищнического, воинствующего франц. империализма, к открытой империалистич. политике.
«Мы боремся за то, — говорится в декларации, опубликованной ею на сессии франц. парламента в декабре 1914, — чтобы провинции, аннексированные 44 года назад против их воли, вернулись в лоно своего истинного отечества».
Вожди социалистической партии и Всеобщей конфедерации труда на похоронах Жореса провозгласили «Священный союз» всех классов для защиты Франции, «подвергнувшейся нападению».
