ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ВОЙНА (1914—18)
боровшиеся большей частью во главе других за свободу в 1789—1871 гг., превратились теперь, после 1876 года, на почве высокоразвитого и,, перезрелого“ капитализма, в угнетателей и поработителей большинства народонаселения и наций всего земного шара. С 1876 по 1914 гг. шесть „великих“ держав награбили 25 миллионов кв. километров, т. е. пространство в 21/2 раза больше всей Европы!» (Лени н, Соч., т. XVIII, стр. 196). 2) Начинают складываться ле две группировки держав, к-рые столкнулись друг с другом в 1914.
Обе враждебные военно-политич. группировки, Тройственный союз и Франко-русский союз, начали складываться в результате существенных перемен, к-рые внесло в европейскую международную ситуацию появление двух новых великих держав: Италии и, в особенности, Германии. — Милитаристич. природа Пруссии как основного ядра Германской империи, сочетание ъ Германской империи сильной военной организации с мощным индустриальным развитием делали ее серьезной угрозой для соседей, в особенности для Франции. Франко-прусская война 1870—71, начавшись как война за воссоединение Германии, превратилась, в результате успехов Пруссии, в захватническую и закончилась грабительским Франкфуртским мир ом, пок-рому Франция вынуждена была уступить Германии Эльзас и Лотарингию, уплатить пятимиллиардную контрибуцию и согласиться на временную оккупацию части франц. территории. С тех пор угроза новой франко-прусской войны, говоря словами Маркса, превратилась в постоянную «европейскую институцию» [см. Архив Маркса и Энгельса, т. I (VI), 1933, стр. 377—378]. Франция жила под страхом повторения герм. нашествия и в то же время не теряла надежды на «реванш». В свою очередь, буржуазно-юнкерская Германия, к-рая», навязав Франции грабительский мир, являлась виновницей напряженного положения в Европе, опасаясь реванша, стремилась держать Францию в состоянии политической и военной изоляции.
Больше того, она готова была подвергнуть ее новому военному разгрому, если бы только удалось создать благоприятную дипломатии, обстановку для локализации (по примеру 1870) новой войны.
Напряженность франко-германских отношений привела к невиданной ранее гонке вооружений. После 1871 Франция стремится восстановить свои боевые силы, в 1872 она, по примеру Пруссии, вводит у себя систему всеобщей воинской повинности. Германия в ответ прилагает все усилия, чтобы сохранить свое военное превосходство, выявившееся в 1870—71.
Неоднократно обе стороны усиливают личный «состав армии мирного времени, увеличивают возможности для новых резервных формирований на случай войны. Прогресс военной техники (изобретение бездымного пороха, магазинного ружья и т. д.) заставляет несколько •раз перевооружать армию. После Франкопрусской войны устанавливается система «вооруженного мира». Уже в 1875, через 4 года после Франко-прусской войны 1870—71, возникла опасность нового франко-герм. столкновения. Во время этого кризиса (т. н. военная тревога 1875) выяснилось, что Англия и, в особенности, Россия не склонны допускать нового разгрома Франции — это поставило бы их перед фактом герм. гегемонии во всей зап. части «европейского континента. Углубление франко 512
германского антагонизма выявило франкорусскую солидарность перед лицом германский угрозы.
Ближне — восточный кризис, начавшийся в том же 1875 (восстание в Боснии и Герцеговине), и вызванная им Русско-турецкая война 1877—1878 обострили австро-русские отношения, издавна враждебные на почве соперничества на Балканах; при этом выяснился еще другой факт, составивший основной элемент международной обстановки. Подобно тому как Россия, стремясь избежать еще большего усиления Германии, была заинтересована в защите Франции, так и Германия, в свою очередь, опасалась усиления России за счет АвстроВенгрии. В 1879 это привело к заключению австро-герм. союза. Теперь уже не только Франция, но и Россия вынуждена была считаться с Германией как со своим наиболее опасным потенциальным противником. «Последствием этого соглашения о мире в Европе, а на деле о войне в Европе, — говорит Сталин об австро-германском союзе, — послужило другое соглашение, соглашение России и Франции в 1891—1893 гг.» [Сталин, Политический отчет ЦК XIV Съезду ВКП(б), 1935, стр. 41].
Таким образом, самое существо международной ситуации, сложившейся после событий 1870—71, подсказывало следующую расстановку сил: Германия и Австрия с одной стороны, Россия и Франция — с другой. В то же время развитие капитализма в России привело к борьбе русской буржуазии за свой внутренний рынок против германского промышленного экспорта посредством почти запретительных тарифов. С другой стороны, германский аграрный протекционизм задевал интересы русских аграриев. Таким образом, экономил, развитие 70—80 — х гг. также разводило Россию и Германию в противоположные стороны.
Бисмарк всячески стремился предотвратить франко-русское сближение. Его дипломатическим орудием являлся в этом деле т. н. Союз трех императоров (германского, австрийского, русского). Он был заключен еще в 1873, но фактически аннулирован ходом восточного кризиса 1875—78 и результатами Берлинского конгресса. В 1881 он был’снова возобновлен. Посредством этого соглашения Бисмарк, не будучи в состоянии устранить австро-русского антагонизма, стремился по крайней мере предотвратить открытое столкновение между Австрией и Россией. Одновременно, гарантируя России ее тыл на случай столкновения с Англией в борьбе за раздел Азии, он рассчитывал углубить англо-русский антагонизм и отвлечь внимание и силы России, направив их против Англии. Однако новое обострение ближне-восточного вопроса (болгарский кризис 1885—87), приведя к австро-русскому конфликту, положило конец существованию Союза трех императоров. Одновременно (в 1885—87) вновь наступило ухудшение франко-германских отношений. На протяжении 1887 дважды возникала опасность войны между Германией и Францией.
И снова, как и в 1875, оказалось, что Россия не намерена допустить разгрома Франции Бисмарком. Последний все еще. не терял надежды удержать Россию в своей орбите. В 1887 он заключил с ней сепаратно от Австрии (т. н. перестраховочный) договор о нейтралитете, но Россия заставила Бисмарка принять обусловленность русского нейтралитета его ненападением на Францию. Ясно было, что Бисмарку
