чение клубов росло. После перенесения заседаний Конституанты в Париж члены бывшего Бретонского клуба стали собираться в якобинском монастыре и приняли название «Общества друзей конституции». С конца 1789 стали основываться филиальные клубы в других городах; в августе 1790 их было 152, а в июне 1791—406.
Летом 1790 Дюфурни и Моморо организовали демократический Клуб кордельеров, который имел поддержку в ряде народных обществ в отдельных округах. В Кордельерский клуб входило много якобинцев 1793 (Камилл Демулен, Дантон, Марат, Бонневиль, Фрерон, Робер, Фабр д’Эглантин, Эбер, Венсан, Фурнье — американец, Анахарсис Клоотс). Фоше и Бонневиль основали «Социальный клуб» (13/X 1790), объединявший социальных реформаторов, к-рые проповедывали полусоциалистические, полуэгалитарные идеи в духе Руссо и Мабли и собирали до 5 тыс. слушателей, среди них и женщин. 10/V Конституанта отняла у клубов право петиций. — Между тем на юге Ф. происходили роялистские восстания, организованные агентами эмигрировавшего графа Артуа (10/V 1790 в Монтобане, 10/VI в Ниме, в августе в Жале). Старая армия разлагалась.
Офицеры-дворяне суровыми репрессиями провоцировали солдатские волнения, причем Лафайет принимал сторону командиров. Особенно жестоким и кровопролитным было усмирение волнений в швейцарском полку Шатовье в Нанси в августе 1790. Солдаты выделили комитет и требовали от офицеров отчетности по суммам, предназначенным для выдачи жалованья, обнаруживши при ревизии кассы, что офицеры их обворовывают. Лафайет поручил усмирение реакционному генералу Буйе, к-рый отказался вести переговоры с солдатами и с боем занял город, причем погибло до 3 тыс. чел. (400 женщин и детей), а 20 чел. было повешено и 41 приговорены к каторжным работам. Собрание, Лафайет и король одобрили эти гнусные убийства в Нанси, которые вызвали сильное возмущение демократов, организовавших в Париже (2—3/IX) демонстрацию сочувствия швейцарцам Шатовье.
С осени 1790 политическая реакция усилилась. На словах соглашаясь с Собранием, Людовик XVI и Мария Антуанетта на деле рассчитывали усыпить бдительность Собрания и совершить контрреволюционный переворот. Осенью 1790 король дал барону Бретейлю поручение вести с иностранными монархами переговоры относительно их вмешательства для восстановления его власти. Одновременно королевский двор после смерти Мирабо (2/IV 1791) стал пользоваться услугами Ламета и Барнава, давая им деньги на газету и подкупая других членов клубов. Отъезд теток короля в феврале 1791 в Рим вызвал волнение в Париже. 8 апреля национальные гвардейцы помешали королю отправиться в Сен-Клу на праздник Пасхи.
Король и королева воспользовались этим случаем, чтобы показать австрийскому императору, что они являются пленниками, и просить его прислать войска к границе для облегчения бегства короля. Попытка бегства была предпринята 20/VI. Людовик XVI, переодетый лакеем «баронессы Корф» (королевы), с подложными паспортами, бежал с семьей в почтовой карете по направлению к вост, границе. Запоздание с отъездом, братание гусар с народом и энергия завед. почтовой станцией Друе, узнавшего короля, привели к задержанию егов Варение и возвращению как пленника, в сопровождении 6 тыс. национальных гвардейцев и крестьян, в Париж (25/VI). Крестьяне ответили на бегство короля войной с аристократами и пожарами замков. Собрание взяло исполнительную власть в свои руки. Правые (290) заявили о выходе из Собрания. Нек-рые (Дантон, Реаль) выдвигали предложение об установлении регентства, имея в виду новую Орлеанскую династию. Якобинский клуб, стоявший вначале за низложение Людовика XVI в конституционном порядке, раскололся, причем консервативная (бблыпая часть) вышла из него и основала свой клуб в монастыре Фейянов.
Только Клуб кордельеров проявил решительность, организовав вместе с братскими и народными обществами движение за свержение короля и установление республики. Муниципалитет сделал заявление в том же смысле.
Безоружная республиканская манифестация с участием большого числа рабочих, организованная кордельерами на Марсовом поле для сбора подписей под республиканской петицией (8—10 тыс.), была разогнана огнем Национальной гвардии Лафайета. Этим расстрелом Конституанта показала, как велик ее страх перед новыми революционными выступлениями народных масс, и выразила свою твердую решимость не допускать дальнейшего углубления революции. После подавления республиканского движения Учредительное собрание внесло ряд реакционных поправок к конституции (новый ценз для депутатов, ограничения прессы), выразило доверие присяге Людовика XVI на преданность конституции (12/IX) и разошлось (30/IX), уступив место Законодательному собранию. Еще раньше Конституанта приняла постановление, что ни один ее член не может быть избран в Легислативу.
Законодательное собрание (1/Х 1791—20/IX 1792) и падение монархии. Первичные выборы
в собрание по цензовой системе состоялись еще накануне бегства короля и обеспечили конституционалистам подавляющее большинство (600 из 745). Правая собрания состояла из фейянов, или конституционных монархистов (264). «Независимые», составлявшие центр (345), поддерживали конституционных монархистов. Левая собрания насчитывала 136 членов Якобинского и Кордельерского клубов, причем большинство из них принадлежало к «бриссотинцам» (Бриссо и Кондорсе от Парижа, Гюаде, Жансонне и Верньо от департамента Жиронды, Иснар, Ласурс), получившим позднее название «жирондистов» и выражавшим интересы крупной торгово-промышленной буржуазии (преимущественно провинциальной) и буржуазной интеллигенции. В их руки перешло управление муниципалитетом Парижа. Мером был избран (16/XI) Петион, получивший 6.728 голосов против 3.126, поданных за Лафайета, прокурором Коммуны — Манюель, а Парижского департамента — Редерер. Небольшое демократическое крыло левых представляли гл. обр. члены Кордельерского клуба (Шабо, Базир, Мерлен из Тионвилля, а также Кутон). Деятельность Законодательного собрания началась в обстановке возобновившихся крестьянских волнений, усилившейся агитации неприсяжных священников, новых роялистских выступлений в департаментах и растущей угрозы войны с коалицией Австрии, Пруссии и др. В аграрном законодательстве Легислатива (Законодательное собрание) ограничилась изданием декрета (18/VI 17*
