социальная и культурная отсталость страны, — все это закрывало перед интеллигенцией перспективы сколько-нибудь широкой общественно-'Гворческой деятельности. Буржуазная по своей общеполитической ориентации, эта группа, хотя и имела свою, отличную от буржуазии судьбу, отказалась примкнуть к нараставшему революционному движению пролетариата. Тем самым она лишилась возможности активного воздействия на жизнь и оказалась в тупике пассивно-унылых размышлений. Комплексом этих условий и продиктованы в творчестве Ч. те мотивы тоски, уныния и трагической неудовлетворенности, для которых стало нарицательным название «чеховские настроения».
В раннем творчестве Ч. (до 1886) господствует жанр коротенького рассказа и увеселительной журнальной мелочи. Самый тон этих произведений, их установка на легкую развлекательность как бы декларируют полную свободу от груза народнических традиций, «долга перед народом», «наследства отцов» шестидесятников. Эта безидейность резко противопоставляет раннее творчество Ч. современной ему литературе либерального народничества с ее социальной проблематикой и характерной для эпохи реакции минорной окраской. Чеховские миниатюры этого времени носят яркий отпечаток органов, для к-рых они писались, — «юмористических» журналов, общее направление которых отвечало вкусам малокультурных слоев безидейцой, политически инертной русской буржуазии того времени; наряду с поверхностным, б. ч. плоским зубоскальством на всевозможные темы пресса эта преподносила Ъ шутливой форме умеренно-либеральную критику взяточничества, хищений и т. п. Ч. сотрудничал в этих журналах для заработка и нередко отзывался о своей продукции этого периода, как о несерьезной работе, выполнявшейся наспех и на заказ. Однако, хотя этим и определяется поверхностность комизма и небрежность отделки многих рассказов, в целом этот период закономерно связан с дальнейшим творчеством Ч. Комическая тематика Ч. охватывала те стороны жизни, к-рые были объектом буржуазно-либеральной критики журналов и к-рые, с другой стороны, выступили в позднейшем творчестве писателя как обстановка, определяющая душевное состояние героев. Комплекс социально-бытовых и психологических мотивов, образующих курьез или служащих для него художественным фоном, сводился почти целиком к элементам крепостнических пережитков, культурной отсталости и застойного мещанского быта, от которого интеллигенция отталкивалась в процессе своего роста. В раннем периоде Ч. показывал их в комическом свете, т. е. снижал их выявлением какого-либо острого контраста и делал ударение именно на комическом курьезе. Но из мозаики этих курьезов складывается яркая комедия нравов. Героями выступают разнообразные представители мелкой буржуазии — мещанства, б. ч. чиновники.
Основные их черты — взяточничество, воровство, безграничное чинопочитание и подхалимство: чиновник, нечаянно чихнувший в театре на лысину генерала, умирает от страха («Смерть чиновника», 1883). Сюда же относится целая серия рассказов, посвященных традиции новогодних поздравлений («Пережитое» и мн. др.). Разнообразно демонстрируются образцы невежества, пьянства, непроходимого бескуль 462
турья мещанства, чиновничества, «простого народа» и даже буржуазии, высмеивается одуряющая ребят система российского казенного просвещения («Случай с классиком»). Но особенно часто смеялся Ч. над ограниченностью и бездарностью застойного мещанства, исполненного претензий на понимание высоких материй, на передовые идеи, на талант или на возвышенность чувства. Этот контраст и создает специфический для героев Ч. аромат комической пошлости. От карикатурной фигуры отставного поручика Василия Семи-Булатова («Письмо к ученому», 1880 — первый напечатанный Чеховым рассказ) через все творчество Ч. тянется вереница скучно, претенциозно и пошло философствующих бездарностей. Под пером раннего Ч. они смешат, позднее — наводят тоску. В том же духе трактует Чехов «идейные», т. е. обывательски либеральные декларации чиновников и пр., вскрывая в анекдоте изнанку этих разговоров: трусливое подхалимство, непроходимую социальную косность («Рассказ, к которому трудно подобрать заглавие», «Депутат или повесть о том, как у Дездемонова 25 рублей пропало», 1883, «Либеральный душка», 1884). Мотивы полицейского гнета у Чехова — это анекдоты о глупых крайностях реакции, комичных именно тем, что бьют по людям и поступкам, далеким от каких бы то ни было посягательств общественного характера («Унтер Пришибеев», 1885).
Множество новелл Чехова посвящено бытовым темам: здесь и анекдоты (порою пошловатые) об обманутых мужьях и женах, и трагикомические эксцессы супружеской бытовой тирании, и разнообразные курьезы ловли женихов.
Социальный смысл этой пестрой картины становится еще яснее при анализе двух больших повестей, написанных Ч. в раннем периоде, — «Цветы запоздалые» (1882), «Драма на охоте» (1884—85). В них без смеха, но с резкостью, доходящей до грубости, выражено презрение к фигурам дворянского распада — дегенератам и бездельникам, усугубляющим свое разорение распутством и паразитической ленью. Но уже в «Цветах запоздалых» наряду с осуждением дворянства слышен вздох о погибающих вместе с дворянством его культурных и этических ценностях. Еще существеннее вывод, к к-рому приходит герой, доктор Топорков, о никчемности и бессмысленности жизни и труда, отданных целиком на приобретение богатства в отупляющей атмосфере пошлости, невежества и бескультурья — мотив, который в поздйейшем творчестве Чехова станет одним из стержневых.
До Ч. короткий рассказ считался низким жанром и культивировался исключительно в газете и развлекательной прессе. Ч. был первым в русской литературе . мастером новеллы, поднявшим ее на уровень высокой художественности. Его комическая новелла всем своим стилем сценки-анекдота целиком отведает безидейной установке на фиксацию отдельных смешных моментов и жанровым требованиям развлекательной прессы. Она всегда коротка, посвящена заостренному показу какого-нибудь одного курьеза. Изобразительные приемы экономны; скупая, но характерная деталь создает густой колорит. Особенное значение имеет в этом смысле сочный, язык персонажей.
С середины 80 — х гг. насмешливо-веселый тон произведений Чехова постепенно исчезает. Все чаще появляются рассказы, где заключитель-
