гой, соответственно чему уже издавна говорят о дарвинизм ей ламаркизме как о двух, основных направлениях Э. т. Основные линии* теоретической борьбы в современной биологии вокруг Э. т. идут в связи с разным толкованием причин органической эвЪлюции. Мы имеем такие направления, как автогенез, эктогенез, номогенез, гетерогенез, ортогенез и т. д. Несмотря на целый ряд новых направлений и оттенков по вопросам органической эволюции до настоящего времени представляется более правильным принцип деления на дарвинизм и ламаркизм, как направления, более широко и исчерпывающе охватывающие основные моменты Э. т. и в этом отношении более резко противостоящие друг другу не только по своим естественно-научным принципам, но и по своим методологическим, теоретико-познавательным основам.
При этом надо отметить, что далеко не всегда содержание современных течений (напр. механоламаркизм) соответствует целиком историческому ламаркизму.
Обычно принято считать, что основным пунктом расхождений между дарвинизмом и ламаркизмом является вопрос о передаче по наследству приобретенных признаков. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что коренное различие между этими двумя направлениями заключается в подходе к решению более широкой эволюционной проблемы — проблемы биологической целесообразности, — резко противоположная трактовка которой и выражает основное противоречие между дарвинизмом и ламаркизмом. Естественно-научная основа теории Ламарка заключается в признании «внутренней цели» как основного принципа эволюционного процесса. Телеологический постулат об имманентной, изначальной целесообразности всего живого является коренной, характернейшей чертой ламаркизма. Этим между прочим и объясняется то обстоятельство, что ламаркисты сознательно игнорируют или просто не понимают или, в лучшем случае, ограничивают роль естественного отбора в эволюционном процессе, в то время как с точки зрения дарвинизма естественный отбор является решающим фактором эволюции органический природы; этим объясняется и то, что ламаркисты по существу отрицают различие между изменчивостью индивидуальной и видовой, между закономерностями развития отдельной особи и всей органической природы и т. д.
Что это именно так, легко убедиться при рассмотрении различных воззрений, встречающихся в Э. т. по вопросу об основных закономерностях эволюционного процесса. Особый интерес в этом отношении представляет вопрос о закономерностях изменчивости и наследственности, в особенности вопрос о причинах изменчивости и наследственности, а также о том, какие именно изменения являются наследственными. Для Ламарка эти вопросы не составляли особых трудностей, и он разрешал их чрезвычайно «просто», полагая, что изменчивость является результатом внутреннего стремления организма к совершенствованию, с одной стороны, и изменения потребностей и привычек организмов, обусловленных воздействиями окружающей среды, с другой. Одним из основных положений у Ламарка и ламаркистов является признание адэкватного наследования измене — 1 ний. Перед Ламарком, как и перед всеми ламаркистами, по существу и не вставал вопрос о том, какие именно изменения являются на 72
следственными и какие — ненаследственными.
Этими вопросами не задавался и Жоффруа Сент-Ил ер, который полагал, что адэкватно наследственными являются все изменения в организации, к-рые возникают в результате прямого, непосредственного воздействия внешней среды. Для Дарвина эти вопросы уже представляют собою нек-рые трудности и вызывают у него заслуживающие внимания суждения, правда, самого общего характера. Так, по вопросу о причинах изменчивости Дарвин полагал, что вообще изменения организмов могут возникать как в результате жизнедеятельности организмов в определенных условиях существования, так и в результате изменений условий окружающей среды. По этому поводу Дарвин писал: «... Жизненные условия действуют, невидимому, двояким образом: непосредственно на всю организацию или только на известную ее часть и посредственно, — влияя на воспроизводительную систему. Пр отношению к непосредственному воздействию мы должны постоянно иметь в виду, что во всяком подобном случае... должно различать два фактора: природу организма и природу условий. Первый, повидимому, наиболее существенный, т. к. совершенно сходные изменения возникают при условиях, насколько мы можем судить, совершенно различных, а с другой стороны, несходные изменения возникают при условиях, повидимому, совершенно однородных» (Дарвин, Сочинения, том I, книга 2, стр. 71, М. — Л., 1926). Оба эти фактора — природа условий и природа организма — обусловливают, по Дарвину, возникновение всех изменений, как ненаследственных, так и наследственных, к-рые Дарвин безусловно различал, т. к. он неоднократно подчеркивает, что решающее значение для эволюционного процесса имеют только наследственные изменения, а «изменение ненаследственное для нас несущественно» (там же, стр. 74). Специального обсуждения того обстоятельства, что одни изменения оказываются наследственными, а другие нет, а также вопроса о том, какие именно изменения являются наследственными, мы у Дарвина не находим, но из всей его концепции с очевидностью вытекает, что наследственные изменения могут возникать в процессе жизнедеятельности организма в определенных условиях существования и в результате воздействия на организм условий окружающей среды, причем и в этом случае Дарвин явно подчеркивает, что «природа условий имеет в произведении каждого данного изменения менее значения, чем природа самого организма; быть может первая влияет не более существенно, чем природа той искры, которая воспламеняет массу горючего материала и влияет на свойства вспыхивающего пламени» (там же, стр. 73). Как мы увидим ниже, эта мысль Дарвина, выраженная в самых общих чертах, на основании нек-рых единичных наблюдений нашла себе подтверждение в экспериментальных и теоретических данных современной биологии; правда, с другой стороны, эти данные создали почву и для ряда извращенных автогенетических построений у некоторых современных генетиков. Мы находим далее у Дарвина прямое указание на то, что «законы, управляющие наследственностью, по большей части неизвестны», чем повидимому и объясняется то, что Дарвин допускал возможность «считать наследование каждого данного признака за правило, а ненаследование его — за
