нужно возлюбить (Мармеладов, старик Иволгин); 2) смягчения юмористическими тонами патетико-сатирических идейных заданий («Двойник», образ Лебедева в «Идиоте», Степан Трофимович Верховенский, стихотворство Лебядкина и т. п.). Чрезвычайно высоко стоит народнический юмор Некрасова («Крестьянские дети» и особенно «Кому на Руси жить хорошо», где юмор свободно сочетается с сатирой).
Упомянем и других поэтов-юмористов, распределившихся по линии идейной борьбы 60—70-х гг. Поэтами-разночинцами юмор был поставлен на службу их идеологии. «Свисток» Добролюбова положил начало сатирико-юмористической журналистике. В 1859 возникла «Искра», во главе которой стал В. С. Курочкин, популярный переводчик-перекройщик Беранже и др. на мотивы русской злободневности. В «Искре» же проявили себя: Д. Минаев, Иванов-Классик, П. Вейнберг (Гейне из Тамбова), Жулев-Тиханович и др. Им противостоял юмор дворянской поэзии, враждебно относившейся к разночинству,— Б. Алмазов, А. К. Толстой («Поток-богатырь» и др.); деятельным союзником ему оказался поэт Щербина («Дневник ипохондрика»).
Народническое направление дало видных юмористов в Н. Успенском, Левитове и Глебе Успенском. Н. Успенский сосредоточился на мелкой «очеркистской» юмористике, подчас грубой, но наблюдательной. Юмористическая манера Левитова частью идет от Диккенса (персонификация обстановки, диалогические приемы), частью от Гоголя (лиризм): лучшие образцы — «Московские комнаты „снебилью"», «Погибшее, но милое создание», «Уличные картинки». Г. Успенский — носитель юмора высокой социальной ценности: этот юмор является для Успенского одновременно и средством приблизить симпатии читателя к маленьким мятущимся героям своих рассказов и приемом диалектического показа социальных противоречий ради соответствующего публицистического вопроса или вывода. Юмористическим даром выделяется Лесков. Несмотря на недостаток художествен. меры в пользовании приемами комизма, лучшие его вещи все же бесспорно образцовы по юмору,— таковы: «Соборяне», «Воительница», «Шерамур», «Сказ о тульском косом левше и о стальной блохе», «Очарованный странник» и др.
80-е и 90-е годы, скудные в отношении проявления в литературе общественно-политической борьбы (в силу дворянской реакции, неудачи мелкобуржуазной революции и растущего аполитизма буржуазии), затопляются неглубоким и политически безразличным бытовым комизмом. Приюты его — «Стрекоза», Лейкинские «Осколки», «Будильник» со стихами Пальмина, Минаева, с юморесками А. Чехова (Антоши Чехонте) и др. Сам Лейкин бойко работает для увеселения гостинодворцев. Более «чистую публику» обслуживают Баранцевич, Бежецкий, Мясницкий, Щеглов, даровитый Тихонов, автор прозаических юморесок, И. Ф. Горбунов. В комедии царит пустой В. Крылов. Крупнее других по таланту — Альбов (юмор с трагической складкой) и Потапенко. У Короленко многое от Диккенса: любовь к детскому миру, влечение к натурам-примитивам («Сон Макара», «Без языка» и др.), социальный активизм, морализм, тенденция к примирительным разрешающим аккордам. Чехов, прошедший выучку журнального юмориста, сдержанно пользуется юмором в последующих крупных вещах: дозировка юмора строго рассчитана, у него совершенно устранено лирическое вмешательство автора в рассказ (полная противоположность Гоголю и Успенскому).
Первое десятилетие 20 века дает немного ярких юмористов. В группе символистов и близких им юмор проявлен у Ремизова (сказки, рассказы, «Крестовые сестры»). Среди «знаньевцев» — у Чирикова, Гусева-Оренбургского, Юшкевича («Похождения Леона Дрея»). Горький владеет исключительным мастерством передачи юмора в быту (автобиографические рассказы). Юмор Андреева за редкими случаями (Онуфрий в «Днях нашей жизни») вымучен. Присяжный юморист Амфитеатров в сущности не владел настоящим юмором, а Дорошевич разменял его на фельетонную «поденку». Имел успех литературный пародист А. Измайлов. Журнальная юмореска («Сатирикон») выделила на первый план дарование Тэффи и несколько однообразную юмористическую лирику Саши Черного. А. Аверченко растратил свой юмор в банальном «зубоскальстве». Театральный юмор не уходил дальше топорных пьес Рышкова, Барятинского, Туношенского и др. Исключением были пьесы Ю. Беляева («Дама из Торжка», «Путаница») и нек-рые вещи Н. Евреинова.
На рубеже Октября стоит фигура пролетарского Беранже — Демьяна Бедного. Все его творчество от дореволюционных басен и агитационных поэм эпохи гражданской войны до сатирических фельетонов-поэм наших дней («Слезай с печки», «Долбанем») пронизано бодрым, сочетающимся с сатирой юмором. Из юмористических произведений послеоктябрьского периода упомянем лишь главное. В попутнической литературе элемент юмора ясно означен у Пришвина, у A. Толстого (образ Гусева в «Аэлите»). Тонкий юмор отличает О. Форш («Обыватели», «Куклы Парижа») и А. Неверова («Ташкент, город хлебный»). Близко к нему по складу стоят и «Правонарушители» Сейфуллиной. Блестящ, но эклектичен и отдает искусственностью юмор И. Эренбурга («Хулио Хуренито»). Вычурно стилизован, хотя почти всегда выразителен юмор Бабеля. Блестки юмора есть у Огнева в «Дневнике Кости Рябцева». Превосходны юмористический сказ и бытопись в «Тихом Доне» Шолохова. Стихия юмора не чужда Леонову. Выразительны некоторые импрессионистские юморески Е. Зозули. Свежий, бодрящий юмор привлекает в повести В. Кина «По ту сторону». Есть хорошие задатки юмора у Лаврухина и Овалова. Веселостью и американским «трюкизмом» пересыпана повесть Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев». Особо выделяются как специфично-юмористические писатели наших дней B. Инбер, М. Зощенко и П. Романов. Инбер мягка, импрессионистична; социаль-
