Неистовое воинство набѣговъ грозовыхъ
Живетъ въ сознаньи прадѣдовъ, какъ полнозвучный стихъ.
Все въ рокотахъ, все въ молніяхъ, въ разметанностяхъ тучъ,
Налетъ его зиждителенъ, набѣгъ его пѣвучъ.
5 Индусы намъ повѣдали, какъ Рудра, царь вѣтровъ,
Стада сгоняетъ пышныя, средь облачныхъ луговъ.
Утонченники Мексики, средь грозовыхъ полей,
Кветцалькоатля видѣли, что былъ Перистый Змѣй.
Бойцамъ во имя Одина въ Валгаллѣ быть дано,
10 Среди валькирій пиршество навѣкъ тамъ суждено.
Вотанъ, съ Германской музыкой, лелѣя слухъ и взоръ,
Со свитою проносится къ уступамъ темныхъ горъ.
Славяне тоже вѣдали напѣвъ и громы струнъ,
Стрибогъ имъ вѣялъ стрѣлами, имъ гулъ металъ Перунъ.
15 Всѣ воинства неистовы набѣговъ грозовыхъ,
Славянскихъ странъ, моей страны, и всякихъ странъ иныхъ.
Имъ подражали воинства реальныхъ словъ и дѣлъ,
Напѣвы имъ звенящіе Поэтъ неразъ пропѣлъ.
О, горе! Только воинство Россіи нашихъ дней
20 Лишь подлостью прославилось наемныхъ палачей!
Неистовое воинство набегов грозовых
Живёт в сознаньи прадедов, как полнозвучный стих.
Всё в рокотах, всё в молниях, в разметанностях туч,
Налёт его зиждителен, набег его певуч.
5 Индусы нам поведали, как Рудра, царь ветров,
Стада сгоняет пышные, средь облачных лугов.
Утонченники Мексики, средь грозовых полей,
Кветцалькоатля видели, что был Перистый Змей.
Бойцам во имя Одина в Валгалле быть дано,
10 Среди валькирий пиршество навек там суждено.
Вотан, с Германской музыкой, лелея слух и взор,
Со свитою проносится к уступам тёмных гор.
Славяне тоже ведали напев и громы струн,
Стрибог им веял стрелами, им гул метал Перун.
15 Все воинства неистовы набегов грозовых,
Славянских стран, моей страны, и всяких стран иных.
Им подражали воинства реальных слов и дел,
Напевы им звенящие Поэт не раз пропел.
О, горе! Только воинство России наших дней
20 Лишь подлостью прославилось наёмных палачей!
