Мы вошли въ лучахъ привѣта Гаснущей зари. 15 Въ мигъ желаннаго обѣта,
Насъ ласкали волны свѣта,
Какъ безгласный звукъ завѣта:—
„Я горю, и ты гори!“
И въ рукѣ у новобрачной 20 Теплилась свѣча.
Но за ней, мечтою мрачной,
Неумѣстной, неудачной,
Надъ фатой ея прозрачной,
Я склонялся, у плеча.
25 Вкругъ святого аналоя[1] Трижды путь пройденъ.
Нѣтъ, не будетъ вамъ покоя,
Будутъ дни дождей и зноя,
Я пою, за вами стоя:— 30 „Духъ кружиться присужденъ!“
Да, я знаю сладость, алость, Нѣжность влажныхъ губъ.
Но еще вѣрнѣй усталость,
Ожиданье, запоздалость, 35 Вмѣсто страсти—только жалость,
Вмѣсто ласки—съ трупомъ трупъ.
Вотъ, свершенъ обрядъ вѣнчальный, И закатъ погасъ.
Точно хаосъ изначальный, 40 Въ церкви сонъ и мракъ печальный.
Ты вошла съ зарей прощальной,
Ты выходишь въ темный часъ.
↑Аналой — высокий столик с наклонной верхней плоскостью, используемый как подставка для книг или икон. (прим. редактора Викитеки)
Тот же текст в современной орфографии
Мы вошли в лучах привета Гаснущей зари. 15 В миг желанного обета,
Нас ласкали волны света,
Как безгласный звук завета: —
«Я горю, и ты гори!»
И в руке у новобрачной 20 Теплилась свеча.
Но за ней, мечтою мрачной,
Неуместной, неудачной,
Над фатой её прозрачной,
Я склонялся, у плеча.
25 Вкруг святого аналоя[1] Трижды путь пройдён.
Нет, не будет вам покоя,
Будут дни дождей и зноя,
Я пою, за вами стоя: — 30 «Дух кружиться присуждён!»
Да, я знаю сладость, алость, Нежность влажных губ.
Но ещё верней усталость,
Ожиданье, запоздалость, 35 Вместо страсти — только жалость,
Вместо ласки — с трупом труп.
Вот, свершён обряд венчальный, И закат погас.
Точно хаос изначальный, 40 В церкви сон и мрак печальный.
Ты вошла с зарёй прощальной,
Ты выходишь в тёмный час.
↑Аналой — высокий столик с наклонной верхней плоскостью, используемый как подставка для книг или икон. (прим. редактора Викитеки)
