рикъ. Да благословитъ тебя Господь! Завтра рано утромъ, я буду здѣсь.
— Я не заставлю васъ ждать, дѣдушка; когда вы позвоните, я тотчасъ просыпаюсь.
Нелли отворила дверь, которой стекла Киттъ закрылъ ставнемъ, когда вышелъ изъ дому; она простилась съ нами такимъ голосомъ, котораго нѣжность я никогда не забуду. Старикъ остановился наминуту , какъ-бы прислушиваясь къ тому, какъ Нелли запирала дверь; потомъ пошелъ впередъ тихимъ шагомъ. Дошедъ до угла улицы, онъ остановился и посмотрѣвъ на меня съ замѣшательствомъ, объявилъ, что намъ не одна дорога и что онъ долженъ разстаться со мною. Я хотѣлъ отвѣчать, но онъ не далъ мнѣ времени, удалившись съ быстротою, которой я въ немъ и предполагать не могъ. Я замѣтилъ какъ онъ нѣсколько разъ оборачивался, вѣрно длятого, чтобы удостовѣриться, не слѣдовалъ ли я за нимъ. Темнота благопріятствовала ему и онъ вскорѣ исчезъ у меня изъ виду.
Я оставался нѣсколько минутъ на томъ мѣстѣ, гдѣ мы разстались, не будучи въ силахъ удалиться и не зная, что̀ меня удерживало. Я смотрѣлъ съ безпокойствомъ на улицу, изъ которой мы вышли и кончилъ тѣмъ, что воротился туда. Нѣсколько разъ прошелъ я мимо дома, подслушивалъ у дверей… все было тихо, какъ въ могилѣ.
Я продолжалъ однако же прохаживаться по улицѣ, не рѣшаясь удалиться и раздумывая объ опасностяхъ, которымъ подвергалась молоденькая дѣвушка; мнѣ представлялись пожаръ, воровство и даже убійство. Мнѣ казалось, что если я удалюсь, то съ нею непремѣнно случится какое- нибудь несчастіе. Я вздрагивалъ при малѣйшемъ шумѣ.
Улица совершенно опустѣла и, казалось, что я одинъ вполнѣ овладѣлъ ею. Только по-временамъ встрѣчались мнѣ люди возвращавшіеся изъ театра или пьяницы; послѣдніе заставляли меня переходить на другую сторону улицы. Но вскорѣ все затихло. Башенные часы пробили часъ. Я продолжалъ ходить по улицѣ, съ одного конца на другой, и при каждомъ разѣ говорилъ себѣ, что это бу-
рик. Да благословит тебя Господь! Завтра рано утром, я буду здесь.
— Я не заставлю вас ждать, дедушка; когда вы позвоните, я тотчас просыпаюсь.
Нелли отворила дверь, которой стекла Китт закрыл ставнем, когда вышел из дому; она простилась с нами таким голосом, которого нежность я никогда не забуду. Старик остановился на минуту , как бы прислушиваясь к тому, как Нелли запирала дверь; потом пошел вперед тихим шагом. Дошед до угла улицы, он остановился и посмотрев на меня с замешательством, объявил, что нам не одна дорога и что он должен расстаться со мною. Я хотел отвечать, но он не дал мне времени, удалившись с быстротою, которой я в нём и предполагать не мог. Я заметил как он несколько раз оборачивался, верно для того, чтобы удостовериться, не следовал ли я за ним. Темнота благоприятствовала ему и он вскоре исчез у меня из виду.
Я оставался несколько минут на том месте, где мы расстались, не будучи в силах удалиться и не зная, что́ меня удерживало. Я смотрел с беспокойством на улицу, из которой мы вышли и кончил тем, что воротился туда. Несколько раз прошел я мимо дома, подслушивал у дверей… всё было тихо, как в могиле.
Я продолжал однако же прохаживаться по улице, не решаясь удалиться и раздумывая об опасностях, которым подвергалась молоденькая девушка; мне представлялись пожар, воровство и даже убийство. Мне казалось, что если я удалюсь, то с нею непременно случится какое- нибудь несчастье. Я вздрагивал при малейшем шуме.
Улица совершенно опустела и, казалось, что я один вполне овладел ею. Только по временам встречались мне люди возвращавшиеся из театра или пьяницы; последние заставляли меня переходить на другую сторону улицы. Но вскоре всё затихло. Башенные часы пробили час. Я продолжал ходить по улице, с одного конца на другой, и при каждом разе говорил себе, что это бу-
