Петровичъ пишетъ, то извольте ему приказать или прикажите мнѣ передать ваше приказаніе...
Блестящій капитанъ дорожилъ Василіемъ Леонтьевичемъ, какъ отличнымъ старшимъ офицеромъ, понялъ свою безтактность передъ нимъ и въ первое мгновеніе былъ огорошенъ словами Василія Леонтьевича, казалось, недалекаго и покладистаго служаки.
Тѣмъ было досаднѣе Ракитину, что онъ не смѣлъ оборвать старшаго офицера, который такъ настойчиво противорѣчилъ капитану и отказался исполнить его приказаніе, выраженное въ формѣ совѣта.
И Василій Леонтьевичъ, видимо не желавшій сближенія съ Ракитинымъ съ перваго же дня его командирства, вызывалъ въ немъ теперь злобное чувство мелкой самолюбивой душонки.
Струсившій служебнаго разрыва, Ракитинъ и не показалъ вида неудовольствія. Напротивъ, словно бы удивленный, онъ самымъ любезнымъ товарищескимъ тономъ, желая очаровать старшаго офицера, проговорилъ:
— Да что вы, Василій Леонтьичъ...