Страница:Брэмъ А.Э. - Жизнь животныхъ. Т.1 - 1893.pdf/133

113

ОТРЯДЪ I. - ОБЕЗЬЯНЫ.

было не болѣе фута длиною и, по всей вѣроятности, висѣло на шеѣ своей матери, когда она свалилась на землю. Къ счастію, дѣтенышъ не былъ раненъ, и когда ротъ его очистили отъ ила, онъ началъ кричать и оказался здоровымъ и сильнымъ. Когда я принесъ его домой, онъ вцѣпился руками въ мою бороду и такъ крѣпко держался за нее, что мнѣ стоило не малаго труда освободиться, потому что пальцы его на послѣднемъ суставѣ загнуты внутрь, на подобіе крючка. У него еще не было зубовъ, но черезъ нѣсколько дней появились два передніе зуба на нижней челюсти. Къ несчастію, я не могъ добытъ молока, такъ какъ ни малайцы, ни китайцы, ни даяки не потребляютъ этого питательнаго напитка; тщетно старался я раздобыть какую-нибудь кормилицу для моего малыша и быль вынужденъ давать ему изъ рожка рисовый отваръ. Но очевидно, это былъ слишкомъ скудный кормъ и маленькое созданіе не могло хорошо развиваться, хотя я иногда прибавлялъ сахару и кокосоваго молока, чтобы сдѣлать кормъ болѣе питательнымъ. Когда в клалъ ему въ ротъ свой палецъ, онъ сосалъ его съ большою силою, втягивалъ насколько могъ свои щеки и, хотя и напрасно, усиливался извлечь молоко; а когда я, черезъ нѣкоторый промежутокъ, отнималъ свой палецъ, онъ выражаль неудовольствіе и начиналъ кричать, какъ ребенокъ. Когда его ласкали и ухаживали за нимъ, онъ становился спокоенъ и доволенъ; когда же его оставляли, онъ постоянно кричалъ, особенно первыя двѣ ночи, которыя провелъ въ величайшемъ безпокойствѣ. Я устроилъ ему изъ небольшого ящика нѣчто въ родѣ колыбели, устлалъ ее мягкой циновкой, которая ежедневно мѣнялась и вычищалась; но однако скоро нашелъ необходимымъ мыть маленькаго меяса. Процедура мытья, послѣ того, какъ она была повторена нѣсколько разъ, понравилась ему въ такой степени, что онъ начиналъ кричать, какъ только чувствовалъ себя грязнымъ, и не переставалъ до тѣхъ поръ пока я не вынималъ его из импровизированной колыбели и не относилъ к колодцу. Хотя при первомъ прикосновеніи холодной струи воды онъ топалъ ногами и дѣлалъ очень комическiя гримасы, но тотчасъ же затѣмъ успокоивался, какъ только обливали водой его голову. Онъ чрезвычайно любилъ обмываніе и обтираніе чѣмъ-нибудь сухимъ, и, казалось, чувствовалъ себя совершенно счастливымъ, когда я начиналъ чесать его волоса; тогда онъ лежалъ совершенно спокойно, протягивалъ верхнiя и нижнiя конечности, въ то время, какъ я расчесывалъ ему длинные волоса на спинѣ и рукахъ. Въ первые два дня онъ съ отчаяніемъ цѣплялся своими четырьмя руками за все, что только могъ схватить, и я долженъ былъ тщательно спасать отъ него свою бороду, такъ какъ пальцами онъ охотнѣе хватался за волоса, чѣмъ за что либо другое, и безъ посторонней помощи мнѣ невозможно было отъ него освободиться. Но когда онъ бывалъ спокоенъ, то размахивалъ въ воздухѣ руками и пытался что-нибудь схватить. Если ему это удавалось и онъ захватывалъ палку или тряпку обѣими руками или всѣми четырьмя, то, казалось, онъ чувствовалъ себя счастливымъ. За отсутствіемъ постороннихъ предметовъ, онъ схватываль часто свои собственныя ноги, и, спустя нѣкоторое время, почти постоянно клалъ крестъ-на-крестъ свои руки, и хватался каждой рукой за длинные волоса на плечахъ. Но скоро силы его стали ослабѣвать, и я долженъ былъ придумать средство упражнять его и укрѣплять его члены. Съ этою цѣлью мною была устроена небольшая лѣсенка съ тремя или четырьмя перекладинами, и я вѣшалъ его на нее на четверть часа. Сначала, повидимому, это ему понравилось, но однако онъ не могъ принять удобнаго положенія, и послѣ нѣсколькихъ попытокъ перемѣнить его, отнималъ одну руку за другою и падалъ на землю. Иногда, если онъ висѣлъ только на двухъ рукахъ, отнималъ одну руку, клалъ ее на противоположное плечо, чтобъ схватить собственные волоса, и, такъ какъ это ему казалось болѣе пріятнымъ, чѣмъ