личный объемъ, большее или меньшее содержаніе, такое или другое сочетаніе заключающихся въ себѣ истинъ; однако жъ и не столь обще, чтобы подъ нимъ могли содержаться противуположные взгляды на науку, или чтобъ изъ него нельзя было вывесть особенный характеръ Философіи.
Правда, съ перваго взгляда оно, по видимому, весьма сходно со всѣми понятіями, которыя постановлены мыслителями со временъ Канта, когда Философія, изслѣдованная критически, пришла въ болѣе ясное сознаніе. Такъ напримѣръ, Кантъ понимаетъ Философію, какъ науку «объ отношеніи всякаго познанія къ существеннымъ цѣлямъ ума»; Фихте — какъ науку «о знаніи въ его единствѣ, поколику оно является какъ сущее»; Шеллингъ — какъ науку «объ абсолютномъ безразличіи идеальнаго и реальнаго»; Шульце — какъ науку «о высочайшихъ и безусловныхъ причинахъ всего условнаго, дѣйствительность коихъ извѣстна намъ»; Гегель — какъ науку «объ умѣ, поколику онъ сознаетъ себя, какъ все бытіе». Во всѣхъ этихъ и другихъ безчисленныхъ понятіяхъ о Философіи общее — то, что философы распространяютъ свой взглядъ на все и хотятъ изслѣдовать все, какъ одно. Въ этомъ отношеніи и мы согласны съ ними, потому что такова всеобщая идея нашей науки, таково существо ея, безъ котораго, какъ прежде сказано, возможно только философствованіе, a не Философія. Но кто не замѣтитъ, что въ приведенныхъ выше
