я, говоритъ, дамъ тебѣ ружье-самострѣлъ: какая бы ни была птица, всякую застрѣлишь.—«Мало», говоритъ старикъ.—Дудку, говоритъ, еще дамъ: какъ свиснешь, всѣ плясать будутъ.—Вотъ свиснулъ этотъ чертёнокъ; на его свистъ явился другой чертёнокъ. Онъ велѣлъ ему принести дудку и ружье. Чертёнокъ принесъ; мужикъ взялъ, давай играть на дудкѣ: чертёнокъ весь заскакалъ, руки ему до крови изодрало. «Дѣдушка, говоритъ, пусти пожалуста!» Мужикъ отпустилъ его.
Пошелъ мужикъ съ дудкой и съ ружьемъ. Видитъ птичку; онъ выстрѣлилъ: птичка упала въ рѣпейникъ. Только у рѣпейника шелъ дьякъ; онъ и говоритъ ему: «достань-ка птичку изъ рѣпейника.» Только дьякъ зашелъ въ рѣпейникъ, онъ заигралъ въ дудку: дьякъ заплясалъ, весь рѣпьемъ искололся, плачетъ да скачетъ. Однако старикъ сжалился, бросилъ играть. Дьякъ ушелъ и сталъ жаловаться. Мужика присудили повѣсить на висѣлицѣ; схватили его и повели вѣшать; а онъ дудку съ собой носитъ. Привели его на поле, стали вѣшать. Онъ вынулъ дудку и давай играть; всѣ стали плясать; онъ ихъ измучилъ; до того плясали, что отъ устали попадали на земь. Царь за это его и простилъ.
я, говорит, дам тебе ружьё-самострел: какая бы ни была птица, всякую застрелишь. — «Мало», говорит старик. — Дудку, говорит, ещё дам: как свиснешь, все плясать будут. — Вот свиснул этот чертёнок; на его свист явился другой чертёнок. Он велел ему принести дудку и ружьё. Чертёнок принёс; мужик взял, давай играть на дудке: чертёнок весь заскакал, руки ему до крови изодрало. «Дедушка, говорит, пусти пожалуста!» Мужик отпустил его.
Пошёл мужик с дудкой и с ружьём. Видит птичку; он выстрелил: птичка упала в репейник. Только у репейника шёл дьяк; он и говорит ему: «достань-ка птичку из репейника.» Только дьяк зашёл в репейник, он заиграл в дудку: дьяк заплясал, весь репьём искололся, плачет да скачет. Однако старик сжалился, бросил играть. Дьяк ушёл и стал жаловаться. Мужика присудили повесить на виселице; схватили его и повели вешать; а он дудку с собой носит. Привели его на поле, стали вешать. Он вынул дудку и давай играть; все стали плясать; он их измучил; до того плясали, что от устали попадали наземь. Царь за это его и простил.
МУЖЪ СЪ ЖЕНОЙ.
Былъ одинъ крестьянинъ; у него была презлая жена. Что онъ говоритъ что хорошо, а она—худо. Вотъ онъ думалъ, что съ ней дѣлать. Ходитъ по лѣсу и все придумываетъ, что дѣлать. Разъ идетъ и говоритъ: «хоть бы мнѣ лѣшій попался и
МУЖ С ЖЕНОЙ
Был один крестьянин; у него была презлая жена. Что он говорит что хорошо, а она — худо. Вот он думал, что с ней делать. Ходит по лесу и всё придумывает, что делать. Раз идёт и говорит: «хоть бы мне леший попался и
