то какъ высоко: и, значительно это историческое призваніе интеллигенціи, сколь огромна и устрашающа ея историческая отвѣтственность предъ будущимъ нашей страны, какъ ближайшимъ, такъ и отдаленнымъ! Вотъ почему для патріота, любящаго свой народъ и болѣющаго нуждами русской государственности, нѣтъ сейчасъ болѣе захватывающей темы для размышленій, какъ о природѣ русской интеллигенціи, и вмѣстѣ съ тѣмъ нѣтъ заботы болѣе томительной и тревожной, какъ о томъ, поднимется ли на высоту своей задачи русская интеллигенція, получитъ ли Россія столь нужный ей образованный классъ съ русской душой, просвѣщеннымъ разумомъ, твердой волей, ибо, въ противномъ случаѣ, интеллигенція въ союзѣ съ татарщиной, которой еще такъ много въ нашей государственности и общественности, погубитъ Россію. Многіе въ Россіи послѣ революціи и въ результатѣ ея опыта испытали острое разочарованіе въ интеллигенціи и ея исторической годности, въ ея неудачахъ увидали вмѣстѣ съ тѣмъ и несостоятельность интеллигенціи. Революція обнажила, подчеркнула, усилила такія стороны ея духовнаго облика, которыя до нея во всемъ значеніи угадывались лишь немногими (и прежде всего Достоевскимъ), она оказалась какъ бы духовнымъ зеркаломъ для всей Россіи и особенно для ея интеллигенціи. Замалчивать эти черты теперь было бы не только непозволительно, но и прямо преступно. Ибо на чемъ же и можетъ основываться теперь вся наша надежда, если не на томъ, что годы общественнаго унынія окажутся вмѣстѣ съ тѣмъ и годами спасительнаго покаянія, въ которомъ возродятся силы духовныя и воспитаются новые люди, новые работники на русской нивѣ. Обновиться же Россія не можетъ, не обновивъ (вмѣстѣ съ многимъ другимъ) прежде всего и свою интеллигенцію. И говорить объ этомъ громко и открыто, есть долгъ убѣжденія и патріотизма. Критическое отношеніе къ нѣкоторымъ сторонамъ духовнаго облика русской интеллигенціи отнюдь не связано, даже съ какимъ-либо однимъ опредѣленнымъ міровоззрѣніемъ, ей наиболѣе чуждымъ. Люди разныхъ міровоззрѣній, далекихъ между собою, могутъ объединиться на этомъ отношеніи, и это лучше всего показываетъ, что для подобной самокритики пришло, дѣйствительно, время, и она отвѣчаетъ жиз-
то как высоко: и, значительно это историческое призвание интеллигенции, сколь огромна и устрашающа её историческая ответственность пред будущим нашей страны, как ближайшим, так и отдалённым! Вот почему для патриота, любящего свой народ и болеющего нуждами русской государственности, нет сейчас более захватывающей темы для размышлений, как о природе русской интеллигенции, и вместе с тем нет заботы более томительной и тревожной, как о том, поднимется ли на высоту своей задачи русская интеллигенция, получит ли Россия столь нужный ей образованный класс с русской душой, просвещённым разумом, твёрдой волей, ибо, в противном случае, интеллигенция в союзе с татарщиной, которой ещё так много в нашей государственности и общественности, погубит Россию. Многие в России после революции и в результате её опыта испытали острое разочарование в интеллигенции и её исторической годности, в её неудачах увидали вместе с тем и несостоятельность интеллигенции. Революция обнажила, подчеркнула, усилила такие стороны её духовного облика, которые до неё во всём значении угадывались лишь немногими (и прежде всего Достоевским), она оказалась как бы духовным зеркалом для всей России и особенно для её интеллигенции. Замалчивать эти черты теперь было бы не только непозволительно, но и прямо преступно. Ибо на чём же и может основываться теперь вся наша надежда, если не на том, что годы общественного уныния окажутся вместе с тем и годами спасительного покаяния, в котором возродятся силы духовные и воспитаются новые люди, новые работники на русской ниве. Обновиться же Россия не может, не обновив (вместе с многим другим) прежде всего и свою интеллигенцию. И говорить об этом громко и открыто есть долг убеждения и патриотизма. Критическое отношение к некоторым сторонам духовного облика русской интеллигенции отнюдь не связано даже с каким-либо одним определённым мировоззрением, ей наиболее чуждым. Люди разных мировоззрений, далёких между собою, могут объединиться на этом отношении, и это лучше всего показывает, что для подобной самокритики пришло, действительно, время, и она отвечает жиз-
