Фактически при наличности соотвѣтствующихъ историческихъ обстоятельствъ, конечно, отдѣльныя дѣянія, именуемыя героическими, вполнѣ совмѣстимы съ психологіей христіанскаго подвижничества, но они совершаются не во имя свое, а во имя Божіе, не героически, но подвижнически, и даже при внѣшнемъ сходствѣ съ героизмомъ ихъ религіозная психологія все же остается отъ него отлична. „Царство небесное берется силою, и употребляющіе усиліе восхищаютъ его“ (Мѳ. 11, 2), отъ каждаго требуется „усиліе“, максимальное напряженіе его силъ для осуществленія добра, но и такое усиліе не даетъ еще права на самочувствіе героизма, на духовную гордость, ибо оно есть лишь исполненіе долга: „когда исполните все повелѣнное вамъ, говорите: мы рабы ничего не стоющіе, потому что сдѣлали то, что должны были сдѣлать“ (Лк. 17, 10).
Христіанское подвижничество есть непрерывный самоконтроль, борьба съ низшими, грѣховными сторонами своего я, аскеза духа. Если для героизма характерны вспышки, исканіе великихъ дѣяній, то здѣсь, напротивъ, нормой является ровность теченія, „мѣрность“, выдержка, неослабная самодисциплина, терпѣніе и выносливость,—качества, какъ разъ отсутствующія у интеллигенціи. Вѣрное исполненіе своего долга, несеніе каждымъ своего креста, отвергнувшись себя (т.-е. не во внѣшнемъ только смыслѣ; но и еще болѣе во внутреннемъ), съ предоставленіемъ всего остального Промыслу,—вотъ черты истиннаго подвижничества. Въ монастырскомъ обиходѣ есть прекрасное выраженіе для этой религіозно-практической идеи: послушаніе. Такъ называется всякое занятіе, назначаемое иноку, все равно, будетъ ли это ученый трудъ или самая грубая физическая работа, разъ оно исполняется во имя религіознаго долга. Это понятіе можетъ быть распространено и за предѣлы монастыря и примѣнено ко всякой работѣ, какова бы она ни была. Врачъ и инженеръ, профессоръ и политическій дѣятель, фабрикантъ и его рабочій одинаково при исполненіи своихъ обязанностей могутъ руководствоваться не своимъ личнымъ интересомъ, духовнымъ или матеріальнымъ,—все равно, но совѣстью, велѣніями долга, нести послушаніе. Эта дисциплина послушанія, „свѣтскій аскетизмъ“ (по нѣмецкому выраженію: „inner-
Фактически при наличности соответствующих исторических обстоятельств, конечно, отдельные деяния, именуемые героическими, вполне совместимы с психологией христианского подвижничества, но они совершаются не во имя своё, а во имя Божие, не героически, но подвижнически, и даже при внешнем сходстве с героизмом их религиозная психология всё же остается от него отлична. «Царство небесное берётся силою, и употребляющие усилие восхищают его» (Мф. 11, 2), от каждого требуется «усилие», максимальное напряжение его сил для осуществления добра, но и такое усилие не даёт ещё права на самочувствие героизма, на духовную гордость, ибо оно есть лишь исполнение долга: «когда исполните всё повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали то, что должны были сделать» (Лк. 17, 10).
Христианское подвижничество есть непрерывный самоконтроль, борьба с низшими, греховными сторонами своего я, аскеза духа. Если для героизма характерны вспышки, искание великих деяний, то здесь, напротив, нормой является ровность течения, «мерность», выдержка, неослабная самодисциплина, терпение и выносливость, — качества, как раз отсутствующие у интеллигенции. Верное исполнение своего долга, несение каждым своего креста, отвергнувшись себя (т. е. не во внешнем только смысле; но и ещё более во внутреннем), с предоставлением всего остального Промыслу, — вот черты истинного подвижничества. В монастырском обиходе есть прекрасное выражение для этой религиозно-практической идеи: послушание. Так называется всякое занятие, назначаемое иноку, всё равно, будет ли это учёный труд или самая грубая физическая работа, раз оно исполняется во имя религиозного долга. Это понятие может быть распространено и за пределы монастыря и применено ко всякой работе, какова бы она ни была. Врач и инженер, профессор и политический деятель, фабрикант и его рабочий одинаково при исполнении своих обязанностей могут руководствоваться не своим личным интересом, духовным или материальным, — всё равно, но совестью, велениями долга, нести послушание. Эта дисциплина послушания, «светский аскетизм» (по немецкому выражению: „inner-
