братствѣ и единствѣ, воспитываемыхъ городомъ. Она обладала смѣлостью, которая могла быть пріобрѣтена лишь смѣлою борьбою и побѣдами; она дышала энергіею, потому что энергіей была проникнута вся жизнь города. Соборъ или городская ратуша символизировали организмъ, въ которомъ каждый каменщикъ и каменотесъ являлись строителями, и средневѣковое зданіе представляетъ собою не замыселъ отдѣльной личности, надъ выполненіемъ котораго трудились тысячи рабовъ, исполняя урочную работу по чужой идеѣ; весь городъ принималъ участіе въ его постройкѣ. Высокая колокольня была часть величаваго зданія, въ которомъ билась жизнь города, она не была посажена на не имѣющую смысла платформу, какъ парижское сооруженіе Эйфеля; она не была фальшивою каменною постройкою, возведенною съ цѣлью скрыть безобразіе основной желѣзной структуры, какъ это сдѣлано было на Тоуэрскомъ мосту, въ Лондонѣ. Подобно аѳинскому Акрополю, соборъ средневѣковаго города имѣлъ цѣлью прославленіе величія побѣдоноснаго города; онъ символизировалъ союзъ ремеслъ; онъ былъ выраженіемъ чувства каждаго гражданина, который гордился своимъ городомъ, такъ какъ онъ былъ его собственное созданіе. Случалось, что совершивъ успѣшно свою вторую революцію младшихъ ремеслъ, городъ начиналъ строить новый соборъ, съ цѣлью выразить новое, глубже идущее и болѣе широкое единеніе, проявившееся въ его жизни.
Наличныя средства, съ которыми города начинали эти великія постройки, бывали большею частью несоразмѣрно малы. Кёльнскій соборъ, напримѣръ, былъ начатъ при ежегодной издержкѣ всего въ 500 марокъ; даръ въ 100 марокъ былъ записанъ какъ крупное приношеніе[1]. Даже когда работа подходила къ концу, ежегодный расходъ едва доходилъ до 5,000 марокъ и никогда не превышалъ 14,000. Соборъ въ Базелѣ былъ построенъ на такія же незначительныя средства. Но за то каждая корпорація жертвовала для ихъ общаго памятника свою долю камня, работы и декоративнаго генія. Каждая гильдія выражала въ этомъ памятникѣ
- ↑ Dr. L. Ennen, «Der Dom zu Кöln, seine Construction und Anstaltung», Köln, 1871.
братстве и единстве, воспитываемых городом. Она обладала смелостью, которая могла быть приобретена лишь смелою борьбою и победами; она дышала энергиею, потому что энергией была проникнута вся жизнь города. Собор или городская ратуша символизировали организм, в котором каждый каменщик и каменотес являлись строителями, и средневековое здание представляет собою не замысел отдельной личности, над выполнением которого трудились тысячи рабов, исполняя урочную работу по чужой идее; весь город принимал участие в его постройке. Высокая колокольня была часть величавого здания, в котором билась жизнь города, она не была посажена на не имеющую смысла платформу, как парижское сооружение Эйфеля; она не была фальшивою каменною постройкою, возведенною с целью скрыть безобразие основной железной структуры, как это сделано было на Тоуэрском мосту, в Лондоне. Подобно афинскому Акрополю, собор средневекового города имел целью прославление величия победоносного города; он символизировал союз ремесел; он был выражением чувства каждого гражданина, который гордился своим городом, так как он был его собственное создание. Случалось, что совершив успешно свою вторую революцию младших ремесел, город начинал строить новый собор, с целью выразить новое, глубже идущее и более широкое единение, проявившееся в его жизни.
Наличные средства, с которыми города начинали эти великие постройки, бывали большею частью несоразмерно малы. Кёльнский собор, например, был начат при ежегодной издержке всего в 500 марок; дар в 100 марок был записан как крупное приношение[1]. Даже когда работа подходила к концу, ежегодный расход едва доходил до 5,000 марок и никогда не превышал 14,000. Собор в Базеле был построен на такие же незначительные средства. Но зато каждая корпорация жертвовала для их общего памятника свою долю камня, работы и декоративного гения. Каждая гильдия выражала в этом памятнике
- ↑ Dr. L. Ennen, «Der Dom zu Кöln, seine Construction und Anstaltung», Köln, 1871.
