другихъ по числу и результатамъ своего дѣла, то слѣдуетъ всмотрѣться ближе въ ихъ природу.
Во всѣхъ большихъ городахъ, особенно въ столицахъ большихъ государствъ есть рядомъ съ созидающими и трудящимися элементами населенія и такіе, цѣль которыхъ заключается въ разрушеніи, потому ли, что они находятъ въ разрушеніи самоудовлетвореніе, или потому, что они хотятъ этимъ достигнуть выгодъ, которыхъ иначе не могутъ достигнуть. Въ спокойныя, мирныя времена число ихъ не велико; они ведутъ подпольный образъ жизни, пропагандируют очень осмотрительно; ихъ не замѣчаютъ, если ихъ не ищутъ нарочно. Но совершенно картина мѣняется, когда городу угрожаетъ внутрення или внѣшняя опасность. Тогда они умѣютъ тотчасъ усилиться благодаря приливу извнѣ и даже увеличиться въ числѣ въ самомъ городѣ, благодаря сознательной пропагандѣ; они умѣютъ распространять слухи и ковать заговоры; что подтвердилось во времена всѣхъ великихъ революций. Тонкій инстиктъ предчувствовать бѣду и во время быть на мѣстѣ столь же свойственъ имъ, какъ звѣрямъ своиственъ инстиктъ находить добычу. Москва, имевшая тогда 300000 жителей[1]. давала пристанище у себя во всякомъ случаѣ и такимѣ элементамъ; они выступили изъ своего убѣжища задолго до взятія города и дѣйствовали всецѣло своими собственными силами, совершенно независимо отъ Ростопчина, даже въ противоположность губернатору,
- ↑ По оффиціальному счисленію было въ 1812 г. 270 184 человѣка. (Щукинъ, стр. 231. II. т.)
других по числу и результатам своего дела, то следует всмотреться ближе в их природу.
Во всех больших городах, особенно в столицах больших государств, есть рядом с созидающими и трудящимися элементами населения и такие, цель которых заключается в разрушении, потому ли, что они находят в разрушении самоудовлетворение, или потому, что они хотят этим достигнуть выгод, которых иначе не могут достигнуть. В спокойные, мирные времена число их невелико; они ведут подпольный образ жизни, пропагандируют очень осмотрительно; их не замечают, если их не ищут нарочно. Но совершенно картина меняется, когда городу угрожает внутренняя или внешняя опасность. Тогда они умеют тотчас усилиться благодаря приливу извне и даже увеличиться в числе в самом городе, благодаря сознательной пропаганде; они умеют распространять слухи и ковать заговоры, что подтвердилось во времена всех великих революций. Тонкий инстинкт предчувствовать беду и вовремя быть на месте столь же свойствен им, как зверям свойствен инстинкт находить добычу. Москва, имевшая тогда 300 000 жителей[1]. давала пристанище у себя во всяком случае и таким элементам; они выступили из своего убежища задолго до взятия города и действовали всецело своими собственными силами, совершенно независимо от Ростопчина, даже в противоположность губернатору,
- ↑ По официальному счислению было в 1812 г. 270 184 человека. (Щукин, стр. 231. II. т.)
