какъ показываетъ его афиша послѣ сраженія подъ Смоленскомъ[1]. Въ этихъ элементахъ мы должны будемъ видѣть самостоятельное ядро русскихъ поджигателей; ихъ партію составляло сборище всѣхъ недовольныхъ, и отсюда исходили также столь разнообразные дурные слухи. „Уже въ теченіе многихъ мѣсяцевъ“, такъ разсказываетъ одинъ московскій житель[2], „распространялся слухъ о предполагаемомъ и при извѣстномъ исходѣ военныхъ отношеній весьма вѣроятномъ сожженіи города.“
„Городъ наводненъ, цѣлою толпой бродягъ“, такъ пишетъ 7-го іюня губернаторъ императору[3], „которые являются нищими утромъ, ворами вечеромъ и производящими безпорядки ночью“ и задолго до пожара онъ дѣйствительно попадаетъ на слѣдъ заговора нѣкоторыхъ мѣщанъ, о чемъ онъ самъ сообщаетъ[4]: „Два купца, бесѣдовавшіе ночью у открытаго окна нижняго этажа, услышали на улицѣ споръ между собою (какихъ-то) двухъ людей. Одинъ изъ спорящихъ заявилъ, что пора поджечь нѣкоторые московскіе кварталы, ударить въ набатъ и начать грабить. Другой возражалъ, что надо подождать извѣстій и что къ тому же теперь полная луна. Купцы, услышавъ такіе рѣчи, выскочили изъ окна, бросились за заговорщиками и успѣли схватить одного изъ нихъ. Его привели ко мнѣ въ полночь; то былъ
- ↑ См. первую главу.
- ↑ „Über die Verbrennung der Stadt Moskau“, стр. 4.
- ↑ Revue de Paris. Année 9, tome 4-e, p. 94.
- ↑ Русская Старина 1889, 64-й томъ, стр. 698. Переведено у Ценова, стр. 31/32.
как показывает его афиша после сражения под Смоленском[1]. В этих элементах мы должны будем видеть самостоятельное ядро русских поджигателей; их партию составляло сборище всех недовольных, и отсюда исходили также столь разнообразные дурные слухи. «Уже в течение многих месяцев, — так рассказывает один московский житель[2], — распространялся слух о предполагаемом и при известном исходе военных отношений весьма вероятном сожжении города».
«Город наводнен, целою толпой бродяг, — так пишет 7 июня губернатор императору[3], — которые являются нищими утром, ворами вечером и производящими беспорядки ночью», — и задолго до пожара он действительно попадает на след заговора некоторых мещан, о чем он сам сообщает[4]: «Два купца, беседовавшие ночью у открытого окна нижнего этажа, услышали на улице спор между собою (каких-то) двух людей. Один из спорящих заявил, что пора поджечь некоторые московские кварталы, ударить в набат и начать грабить. Другой возражал, что надо подождать известий и что к тому же теперь полная луна. Купцы, услышав такие речи, выскочили из окна, бросились за заговорщиками и успели схватить одного из них. Его привели ко мне в полночь; то был
