По приказанію Ягайлы на 5-й день Кестутъ былъ задушенъ въ тюрьмѣ. Это было лѣтомъ 1382 года. (Русскіе Лѣтописи, Длугошъ, Ваповскій, Шайноха, С. Соловьевъ, А. Барбашевъ). Убійцей Кестута былъ чашникъ Ягайлы Прокша, совершившій преступное свое дѣло при участіи крестоносцевъ. Нѣмецкіе хроники замалчиваютъ это преступленіе или говорятъ, что не знаютъ, какъ это случилось, выгораживая крестоносцевъ и обходя Ягайлу. Пущенъ даже былъ слухъ, что Кестутъ самъ себя убилъ; такъ говоритъ Линденблатъ съ оговоркой: „какъ мнѣ говорили". Шайноха повторяетъ нѣмцевъ и говоритъ, что русскіе лѣтописи обвинили Ягайлу въ убійствѣ Кестута изъ ненависти за переходъ Ягайлы изъ греческой вѣры въ латинскую. Но болѣе безпристрастный и болѣе правдивый польскій-же историкъ Стадницкій въ своей монографіи: „Olgerd i Keistut" (1870 г. стр. 202) опредѣленно говоритъ объ участіи нѣмецкихъ рыцарей въ убійствѣ Кестута, по соглашенію съ Ягайлой (тоже у А. Барбашева: „Витовтъ и его политика", гл. II, стр. 23-24, примѣч. 18). Самъ Витовтъ въ одномъ изъ писемъ къ Магистру Ордена говоритъ, что „двоюродный его братъ погубилъ его отца и мать".
Тѣло Кестута торжественно сожжено было въ Вильнѣ съ соблюденіемъ всѣхъ обрядовъ древне-литовскаго ритуала.
По смерти Кестута, Витовта перевезли въ Крево, въ то самое подземелье, гдѣ убитъ былъ Кестутъ. Ягайла дозволилъ женѣ его Аннѣ изрѣдка посѣщать его.
Благодаря самообладанію княгини Анны и самопожертвованію камеристки Елены Витовту удалось уйти изъ заключенія на свободу.
Мѣры къ освобожденію Витовта, очевидно, были подготовлены княгиней Анной при содѣйствіи сестры Витовта Дануты и ея мужа князя Януша Мазовецкаго. Но подвигъ спасенія любимаго князя приняла самоотверженно молодая дѣвушка Елена. Однажды княгиня Анна въ сопровожденіи Елены навѣстила больного, лежавшаго въ постели мужа. Елена, склонившись предъ Витовтомъ, сказала: „Князь, тебѣ нужно какъ можно скорѣе бѣжать. Ягайла погубитъ те-
