Положеніе Ягайлы въ роли Польскаго короля было довольно неопредѣленное. Ядвига и польскіе магнаты не выпускали власти изъ своихъ рукъ. Все внутреннее управленіе велось ими помимо Ягайлы, которому предоставлялось вѣдать только военное дѣло и то не вполнѣ Отношеніе-же къ Великому Княжеству Литовскому опредѣлилось сразу-же. Ягайла, подъ давленіемъ польскихъ магнатовъ и Ядвиги, сидя въ Краковѣ, не назначилъ съ Литву Великаго Князя. Длугошъ, Стрыйковскій, Каро утверждаютъ, что Ягайла назначилъ Великимъ Княземъ Литовскимъ Скиргайлу, но послѣдующіе историки, тщательно изучавшіе этотъ вопросъ, считаютъ мнѣніе ихъ явнымъ недоразумѣніемъ; Зіабпіскі въ своей монографіи „Bracia Wladyslawa Jagelly" (стр. 266) прямо говоритъ, что Скиргайла только считался правителемъ Литвы. Назначенный послѣ смерти Кестута, въ 1382 году, Ягайлой на княженіе въ Троки, Скиргайла до 1392 года остается только княземъ Трокскимъ, а съ 1387 года еще и Полоцкимъ (послѣ плѣненія Андрея Полоцкаго), но никакой власти надъ другими Литовскими князьями онъ не имѣетъ. На всѣхъ документахъ за этотъ періодъ онъ пишется: Dei gratia dux Lithuaniae, dominus Trocensis. Но также пишутся и другіе Литовскіе князья, напр. Корибутъ Новгородъ-Сѣверскій: „Dei gratia dux Lithuaniae, dominus de Novogrodek“. На самомъ дѣлѣ, Скиргайла — любимецъ Ягайлы является въ Литвѣ его довѣреннымъ, правой рукой и какъ-бы намѣстникомъ Ягайлы. Скиргайла въ Литвѣ играетъ ту-же роль при Ягайлѣ, какъ въ свое время Кестутъ при Ольгердѣ (Prochazka „Cod. ер. Ѵіt.“. t. I, 4; А. Барбашевъ „Витовтъ и его политика", гл. III, 99; Любавскій „Оч. Ист. Лит.-Русск. Госуд.“, гл. VIII). Прочіе-же областные Литовско - русскіе князья остаются въ непосредственной зависимости отъ короля Ягайлы, который истребовалъ отъ нихъ присягу Польскому Королю и Коронѣ, какъ отъ вассаловъ Польши (Любавскій, ibidem). Наконецъ, если бы Скиргайла былъ Великимъ Княземъ Литовскимъ, то Вильна была-бы его столицей и находилась-бы въ непосредственномъ его управленіи. Но въ Вильнѣ, съ 1387 г. до 1392 года (когда Великимъ Княземъ сталъ Витовтъ Великій), сидитъ королевскій староста (Danilowicz „Latopis",
