— Ну, а теперь васъ нисколько не укачиваетъ? допрашивалъ Иволгинъ.
— Нисколько!
— Ни капельки?
— Ни капельки.
— Вы не хвастаете?
— Честное слово.
— Счастливепъ! Меня все еще чуть-чуть мутитъ... Зато наверху нисколько.
— И меня нисколько не укачиваетъ! замѣтилъ плотный, здоровый рыжій молодой человѣкъ.
— Еще бы такого быка, какъ ты, укачать. И то удивительно, что вчера тебя свалило.
— А вотъ такъ бѣдньій нашъ Кошкинъ и сегодня еще въ антимоніи находится! замътилъ рыжій юноша. —Еще бы: зачѣмъ онъ такой спичка!
— Не всѣмъ быть такимъ быкомъ, какъты... И фамиліято у тебя такая: Быковъ! раздался съ койки раздраженный голосъ.
— А знатно трепало вчера, господа!
— А какъ сегодня? спросилъ Володя.
— Валяетъ порядочно, но куда легче...
Володя не безъ нѣкотораго страха пилъ чай и уписывалъ черствыя булки съ масломъ и сухари.
А что, какъ послѣ ѣды его снова укачаетъ?
Но голодъ давалъ себя знать, и Володя удовлетворилъ по возможности свой волчій аппетитъ, разсчитывая сегодня поплотнѣе пообѣдать.
За пять минутъ до восьми онъ вышелъ наверхъ и сегодня не только безъ всякаго страха смотрѣлъ вокругъ, а съ какимъ-то вызывающимъ чувствомъ, словно бы и онъ принималъ участіе въ побѣдѣ надъ вчерашнимъ штормомъ.
Море еще бушевало. Попрежнему оно катило свои сѣдыя волны, которыя нападали на корветъ, но сила ихъ
