Андрей Николаевичъ спустился къ себѣ въ каюту и, снявъ съ себя свой рабочій, коротенькій буршлатикъ, основательно занялся туалетомъ и, пріодѣвшись къ подъему флага, вышелъ на мостикъ довольный и вполнѣ удовлетворенный.
Въ самомъ дѣлѣ чистота вездѣ была образцовая. Даже эта оскорбляющая морской глазъ старшаго офицера «деревня» —какъ называлъ онъ бакъ, гдѣ находились быки, бараны, свиньи и различная птица въ клѣткахъ—была доведена до возможной степени чистоты. Вездѣ лежали чистыя подстилки, и стараніями матросовъ четыре уцѣлѣвшіе еще быка (одинъ уже былъ убитъ и съѣденъ командою и офицерами), бараны и даже свиньи имѣли вполнѣ приличныйвидъ, достойный пассажировъ такого образцоваго военнаго судна, какъ «Коршунъ».
Одинъ за другимъ поднимались наверхъ офицеры и гардемарины—всѣ въ бѣлыхъ кителяхъ— чтобы присутствовать при подъемѣ флага. Вылѣзъ и черный, мохнатый Умный—и растянулся въ тѣни у орудія на шканцахъ. А Сонька и Егорушка уже весело взбѣгали на ванты, добираясь до самаго клотика (верхушка мачты), гонялись другъ за другомъ, продѣлывая всевозможныя штуки, и, стремительно сбѣжавши внизъ и, видимо, заключивъ между собою перемиріе, принялись дразнить солиднаго и неповоротливаго водолаза, подкрадываясь къ нему сзади и дергая его за хвостъ.
Водолазъ сперва не обращалъ на нихъ вниманія или по крайнеймѣрѣ представлялся, что не обращаетъ вниманія, но затѣмъ раза два лѣниво воркнулъ, и когда обезьяны уже черезчуръ безцеремонно схватили его за хвостъ, онъ съ лаемъ внезапно вскочилъ и бросился за ними... Но Сонька и Егорушка ужъ были на вантахъ и оттуда весело и лукаво смотрѣли на нѣсколько опѣшившаго умнаго пса.
Продѣлки эти повторялись нѣсколько разъ, возбуждая веселый смѣхъ въ наблюдавшихъ за этими сценами, и Ум-
